Земля зомби. Два локтя по карте
Шрифт:
– Интересно будет на это посмотреть! – произнёс вслух Виктор, сверкая очками.
– А им на тебя! – тут же выдал очередную шутку Кузьмич. – Чё ты там рассчитываешь увидеть? Коммунизма там точно не будет! Наверное, все ходят строем в ногу и живут по уставу.
– Кузьмич, ты лучше молчи, если тебе нечего сказать по делу! – одернул я не в меру весёлого балагура, а то ему только дай волю, и всё сразу превратится в балаган, а нам сейчас требуется всё основательно обсудить, путь предстоит неблизкий и опасный.
Кузьмич замолк, кинув взгляд, полный тоски, на пустую бутылку и тяжело вздохнул, прекрасно понимая, что вторую ему не разрешат открыть.
Угомонив Кузьмича, я кинул взгляд на карту и произнёс:
– С Липецком проблем не должно быть. У соседей, хоть и правят балом бандиты, но они хотя бы не полные отморозки, с понятиями, и на Рынке часто бывают.
– Ты не спеши с выводами, это тут, без оружия и в меньшинстве, они кроткие овечки, ещё неизвестно, как они себя поведут, попади мы к ним в лапы на их территории, когда их много и они во всеоружии. – проговорил Павел, который имел немалый опыт общения с подобным контингентом, когда работал в полиции.
Я не стал с ним спорить, возможно, он прав и то, что тут обещали Гестаповцу одни члены банды, не означает, что другие банды будут это выполнять. Но Липецк волновал меня меньше всего, его планировалось объехать по самой окраине, не углубляясь в город.
Сильное беспокойство доставляло Подмосковье и, конечно же, сама Москва, поскольку по нынешним меркам она находилась очень далеко от нас, то гости оттуда были не частыми, а вещи, которые они рассказывали, иногда были противоположны друг другу и весьма удивительны. И попробуй угадай, где правда, а где ложь.
Дальше мы обсудили транспорт. Гестаповец выделил нам две машины, справедливо решив, что этого достаточно, чтобы добраться до нужного места. Три автомобиля и больше же начнут привлекать ненужное внимание у любителей легкой наживы. Наш пристрелянный отряд таковой не являлся, но рисковать лишний раз, привлекая к себе внимание, не следовало, ибо самый лучший бой – это тот, которого не было!
Чтобы не привлекать внимания, автомобили по приказу Гестаповца должны были небрежно покрасить, искусственно состарив их внешний вид, по возможности максимально скрыв, что они бронированные. Для этого бывшую инкассаторскую Ниву и Газель перекрашивали в пыльно-серый цвет.
Выбор пал на отечественный автопром по той причине, что его всегда можно починить в поле на коленке и найти запчасти на него легче, чем на иномарку. К тому же серая мятая Газель и Нива не похожи на те машины, в которых передвигаются люди, у которых много ценного имущества.
– Газель – не полнопгиводная и ломучая хгень. – поморщившись заявил Артём. – Хотя, Нива то же самое, но она хотя бы полнопгиводная.
– А тебе, картавый, что надо подать, майбах или лимузин какой? Радуйся, что они бронированные, по нынешним временам, это дорогого стоит. – не удержался Кузьмич от шпильки и тут же сделал виноватое лицо, поймав на себе мой взгляд.
Обсудив маршрут и транспорт, я перешел к следующим пунктам:
– Оружие, естественно, берем своё, пристреленное, кому что удобно. Патроны Гестаповец обещал щедро отсыпать, и на случай, если придётся пострелять, и как обменную валюту. Помимо патронов, он подкинет провизию, лекарства и всякую хрень на обмен.
– А зачем нам эта всякая хрень, если мы поедем полностью укомплектованные и наше дело разведка, а не налаживание торговых отношений? – недоуменно спросил Виктор, нацелив на меня свои очки, как прицелы.
Я развел в стороны руками и ответил:
– Да я откуда знаю, сказали, дадут всякий хабар, значит дадут, а что с ним делать – решать нам. Налаживать торговые отношения приказа не было, легенду мы должны придумать сами. Я вообще предлагаю закосить под каких-нибудь полудикарей, которые всё время жили где-то на отшибе и занимались мародёркой, а теперь решили, что пора выбраться в цивилизацию и обменять ненужное добро на более нужные вещи.
– Тебя же в кабинете Гестаповца депутат и его охрана видели и могли запомнить! – возразила моя супруга.
Я уловил беспокойство в её взгляде и, улыбнувшись, ответил ей:
– Не переживай, он же не встречает каждого лично, не царско-депутатское это дело. Тем более, он сейчас поехал дальше по Черноземью, окучивать другие поселения, предлагать им перестать быть анархистами и помогать Родине, отдавая практически всё таким противным лоснящимся рожам, которые, типа, только и делают, что заботятся о Родине и людях.
Янку мой ответ немного успокоил, за столом настала тишина. Пока все обдумывали услышанное, я накинулся на уже остывшую гречку с тушенкой и доел свою порцию.
– Так, кто поедет в Москву, а кто будет развозить и прятать наши пиратские сокровища? – нарушила тишину Ведьма.
Я пожал плечами и ответил:
– Не знаю, тут у нас тоже полная свобода выбора, Гестаповец не давал конкретных указаний насчёт количества людей, ему важен результат, поэтому решать нам. Павел? – посмотрев на связиста, спросил я, заранее зная его ответ.
Павел обвел всех взглядом и вполне ожидаемо ответил:
– Я бы предпочел остаться тут решать вопросы по хозяйству, вы и так хорошо знаете мою нелюбовь к путешествиям.
Комментировать его слова никто не стал, все прекрасно знали, что пережил Павел, когда сильно избитый прятался от банды Ржавого в стеллажах с товаром в торговом центре, где мы его нашли.
– Я останусь и помогу ему. – внезапно произнесла Ведьма.
Её слова вызвали бурную реакцию у Кузьмича, уставившись на неё выпученными глазами, он сказал:
– Тогда и я остаюсь! Буду вам помогать.
– Не надо, мы сами справимся. – возразила Ведьма, смешно наморщив свой носик, что было верным признаком раздражения.