Земля
Шрифт:
* * *
В состоянии глубокого покоя время словно замирает, поэтому мне сложно сказать, как долго я пребывал на дне. Вот только что меня окружало мягкое непроницаемое безмолвие, как вдруг его разорвали громкие восторженные крики:
— И-И-И-И-Я-А-А-А!!! Я ЭТО СДЕЛАЛА!!! СДЕЛАЛА!!! ЙА-А-А!!!
Зелёное пространство лопнуло, как хрупкое стекло, осыпалось мириадами мелких осколков, и я увидел скачущую от радости Лику, торжествующе потрясающую над головой кулаками.
— Оле-э-э-э! Прекрасная Валенсия-а-а-а! Тебя-а-а не остановит никто-о-о!!! — голосила девушка, как ненормальная.
Дверца кабинки щёлкнула, распахнулась,
— Ты чего так орёшь, дура?! — воскликнула она.
— Это первый класс, Ленарочка! — захлёбываясь от восторга, набросилась на неё Лика и одним рывком втащила подругу внутрь. — Смотри, как ярко горит, а переливается-то как красиво! Йа-а-а! Наш Димочка натуральный рекордсмен по зелёной ветке! Посмотри сама! Посмотри!
Но вместо ответа шатенка сгребла в охапку буйствующую амазонку, ловко выпихнула её наружу и захлопнула дверь. Я внутренне напрягся, ожидая очередного омовения, но ничего подобного не произошло. Смывной механизм не сработал почему-то.
Глава 12.2. Адский рай
Ленара длинно выдохнула и обратила на меня свои светящиеся, как у гоаулда [1], глаза.
— Блин, я тут загибаюсь от хотелки, из последних сил терплю, а эта дура песни поёт, — проворчала она.
Удерживающая меня в мокрых объятиях тугая плоть сочно причмокнула и втянула моё тело в себя по самую шею. Губы амазонки сложились в плотоятную улыбку.
— Правильно, — похвалила она инициативу сёкаи. — Как раз то, что мне нужно, дорогуша. О-о-ох! Как же мне хочется кончить! — простонала Лена и стремительно приблизилась ко мне.
Она сразу взялась за дело, не проявляя никакого любопытства к меткам на моей шее. Скорее всего, просто не в том состоянии была, чтобы отвлекаться на подобные моменты. Сочащаяся соком промежность амазонки стремительно приблизилась к моему лицу и ткнулась в губы, обволакивая их податливой нежной плотью.
«А-а-ах! Как приятно!» — мысленно простонал я, открывая рот и принимая в него вместе с изрядной порцией терпкого сока бархатную мякоть, словно необычный экзотический фрукт вкусил. Он был столь очаровательным и нежным, что я сразу принялся его сосать. Это было непроизвольное действие, я просто не мог поступить иначе, настолько сильно мне хотелось это сделать. И амазонка отреагировала на мои ласки сладострастными стонами и ритмичными толчками бёдер.
— Да-а-а! Вот та-а-ак! — выдохнула она, содрогаясь от страсти и резко насаживаясь на мой рот. — Соси, шлюшка, соси! Заглатывай мой клитор поглубже! А-а-а! А-А-А-И-И-И!!!
Из горла Лены вырвался оглушительный крик, и она полыхнула зелёным напалмом из своей киски, как десять драконов разом. Она вцепилась мне в шею обеими руками, сдавила ногами голову и мощно вздрагивала, не переставая кричать и извергаться морем огня. Но организм мой, казалось, уже приспособился к этому экстриму, принимая в себя энергию с жадностью и удовольствием. Я переживал необычные ощущения. С одной стороны, чувствовал заметно выросший внутренний объём, а с другой — тот казался пока недоступным и запечатанным почему-то. И лишь стенки этого необычного резервуара впитывали в себя попадающее на них пламя, становясь более толстыми и прочными.
Воздух в кабинке вновь окрасился в зелёный цвет, но не потерял прозрачность, позволяя мне всё видеть и чувствовать по-прежнему чётко.
А Лена, похоже, только радовалась этому. Она уже расстреляла весь свой зелёный заряд, но и не думала отстраняться, продолжая извиваться от наслаждения вхолостую. В конце концов, дух сама отпустила её, позволив обессиленно сползти на пол.
— О-о-ох, какой кайф! — простонала Лена, утыкаясь лицом в мою шею. — Обожаю сёкаев. Оргазм с ними получается просто нереально долгим и сильным. О-о-ох, — выдохнула она и затихла.
Женщина ещё с четверть минутки посидела на полу, а потом отстранилась и стала с интересом изучать мою шею.
— Да, действительно яркий листик, — констатировала она с улыбкой. — Славного пария Мариша себе урвала. Даже завидно.
Расслабленно подняв руку и похлопав меня по щеке, она встала на четвереньки и прям так направилась к выходу, демонстрируя мне свою большую крепкую попку и очаровательную киску, которая при таком стиле перемещения вальяжно покачивала влево и вправо своими сомкнутыми дольками и выглядела в высшей степени удовлетворённой.
Дотянувшись до рукоятки двери, Лена открыла её, выползая наружу, и захлопнула. После чего фиксирующее устройство поглотило меня и начало смыв. Вернее, в моём искажённом восприятии всё это проделала супервагина, в очередной раз теша мои сексуальные пристрастия, но какой-то частью своего ума я всё равно понимал, что это не более чем иллюзия.
«Осталась одна», — подумал я с лёгким сожалением и предвкушением одновременно. Сожаление было о том, что всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Ну а предвкушение… Хе-хе, я ожидал изменений в своём статусе. И я волновался. Главного я добился: два зелёных листика у меня теперь были. Осталось второй оранжевый получить. А это уже было делом техники, правда, техники довольно экстремальной.
Ох страшновато мне было, честно говоря, и остренько одновременно. Сама мысль, что мне предстоит неприятная процедура пугала, но в то же время приятно щекотала нервы, потому что, блин, меня чертовски возбуждала перспектива такого насильственного "золотого дождя".
Запрокинув голову назад, я смотрел на дверь и с замиранием сердца ожидал, когда войдёт Ринка. И ощущения у меня были как у ребёнка, ждущего медсестру с уколом. Вот сейчас придёт страшная тётя и, а-я-яй, будет боба! Ну если не принимать в расчёт, что ребёнок этот был этаким извращенцем, обожающим уколы, но боящимся боли.
«Капельку потерпеть, — уговаривал я себя. — Всего лишь капельку. Расслабиться, довериться, отдаться, позволить сделать с собой всё что требуется. А потом будет гораздо легче. Со вторым листочком оранжевое удовольствие потеряет все свои неприятные качества. Капельку потерпеть».
Я терпеливо ждал прихода амазонки, полностью сосредоточившись на последнем сегодняшнем испытании, поэтому не заметил, что нижней половине моего тела от пояса до коленок стало прохладней и мокрая плоть перестала на неё сверху давить. Не обратил я внимание и на странные колебания ложа, как будто на нём появился дополнительный вес. И только прикосновение чьих-то рук к моему паху заставило меня вздрогнуть от неожиданности.