Землянин. Том 2
Шрифт:
Сам капитан тоже был ранен, что значительно снижало его мобильность. Тем не менее он пока держался, резко перемещаясь по помещению и не подпуская врага к себе. Сзади проявилось движение, через сферический обзор капитан увидел РОКОМ, который стал вытаскивать с поля боя убитого.
Капитан упал и перекатился — на том месте, где он только что был вспухли яркие вспышки.
К счастью, в военное время ему удалось попасть в специальные части, где индивидуально подбирали и ставили только появившиеся тогда психомаски и это ему сейчас помогало. Но к несчастью это было очень давно, а он, сам по убеждениям сугубо мирный человек, не удосужился поддерживать маску в рабочем состоянии —
Внезапно перед капитаном появился один из диверсантов — и как только смог прорваться? Игорь Анатольевич успел рывком откатиться и снизу в движении пустить очередь из пулемета прямо в шлем диверсанта. С такого расстояния он не промахнулся да и скафандр врага не выдержал — голова его лопнула как арбуз. Рухнул он рядом и даже задел капитана.
Игорь Анатольевич слегка покряхтел, пытаясь встать, но почему-то ноги не чувствовались. Он приподнял голову и через сферический обзор увидел, что у него из спины торчит большой тесак, который пробил скафандр и перерубил ему позвоночник. Стимуляторы не пропустили боль до мозга, но дело было плохо. Да и картинка перед глазами поплыла, но капитан успел заметить двигающиеся впереди тени и уже теряя сознание сильно сжал ладони рук, от чего пулемет захлебываясь стал стрелять без остановки, выпуская весь оставшийся боезапас. Диверсанты отхлынули обратно, потеряв еще одного своего. Пулемет продолжал неприцельно стрелять даже тогда, когда капитана с поля боя потянул появившийся гражданский РОКОМ.
Он тянул капитана, у которого в спине торчал огромный тесак, а пулемет подпрыгивал по полу и стрелял во все стороны, но больше все же — в направлении противника. Только на выходе из секции он замолчал. После эвакуации погибших и раненных секция была запечатана, то есть оставлена за нападающими. Защищать этот сектор больше было некому.
— Гаврош! — Светлана устало выпрямилась. — Почему не несут Петра Ивановича? Он должен был быть здесь еще три минуты назад!
— Увы, но некому его доставить. Гражданские РОКОМы тоже закончились. Я как раз отправил за ним того, что притащил капитана, но его достали случайным выстрелом.
— То есть он там так и лежит?
— Да…
— Из мужчин что, некого послать? — ядовито спросила она. — Нас тут не одна сотня людей все-таки!
— Все сугубо гражданские, без брони, без навыков стрельбы и без боевых психомасок. И даже если в армии стреляли, это тут не особо поможет — с диверсантами можно справиться только встав на уровень с ними. Хотя бы. Те, кто еще может что-то делать — прикрывают вас как могут. И вообще зря вы ругаете мужчин — человек пятьдесят уже строят баррикады в нескольких местах и укрепляют переходы. А там, где находится Петр Иванович хоть и тихо пока — он кажется перебил там если и не всех, то бОльшую часть диверсантов, но неизвестно сколько там их и поэтому там пока очень опасно. Отправлять кого-то одного или даже двух без боевой поддержки — только отправить их на верную смерть.
Светлана покусала губы, думая о чем-то своем.
— Что, совсем никого?
— Увы.
Девушка посмотрела на лежащих в капсулах раненных людей. С капитаном тоже справилась, хоть он в коме сейчас, но в лечебной. Может и выживет, если до них не доберутся нападающие. Она перевела взгляд на помощников, суетящихся у капсул и приняла решение.
— Оля! Остаешься за главную. Подготовьте еще один бокс.
— Хорошо, Светлана Николаевна, — кивнула первая помощница и первая красавица после нее.
— Это не очень хорошая идея, — сказал Гаврош.
— Проложи мне безопасный маршрут, — не слушая его, девушка быстро нацепила на себя мобильный реанимационный комплекс, который полностью поместился за спиной и решительно двинулась на выход.
Дверь пшикнула, раскрываясь и до Светланы донесся далекий стрекот и шум боя. Буквально мгновение помедлив, девушка побежала за появившимся перед глазами указателем.
Все-таки глупая это была идея, — угасающим сознанием, подумала Светлана. До Петра Ивановича она почти добежала. Но в таких случаях «почти» обычно стоит жизни. Вот и ее жизнь похоже закончилась.
Она уже видела лежащее на полу тело главглаза, когда рядом мелькнула какая-то тень и она почему-то покатилась по полу. Остановилась и с ужасом увидела, что рядом, прямо перед лицом лежит нижняя часть ее тела, из которой на пол вытекала кровь и содержимое кишечника. Отвратительно запахло.
Рядом с глазами по полу стукнул серый хвост и странная тень осторожно и медленно стала удаляться.
В области зрения мелькали какие-то сообщения, пискнул УНИК, активируя оставшимся целым реанимационный комплекс, но так как он не был положенным образом развернут, выплеснувшимся из него нанитам только удалось залепить нижнюю часть обрубленного тела, чтобы остановить отток крови, но все равно этого было мало. Давление упало, крови стало меньше, сердце с трудом проталкивало по оставшимся каналам кровь в мозг, но и этого явно было не достаточно. Почему-то сознание девушка не теряла, и ее взгляд прикипел к своей же руке, лежащей рядом с лицом. Буквально в десятке сантиметров насмешливо сверкало подаренное колечко. На ум пришли слова «три раза стукнешь и я помогу». Только руки не двигались, чтобы стукнуть — видимо позвоночник был поврежден в нескольких местах.
Из глаз текли слезы, но Света их не замечала. Вдохи становились все реже и все поверхностней, область видимости все сужалась и сужалась, пока не осталась сверкать одна точка — камешек. Вскоре и он погас.
Андрей Николаевич отдал последние распоряжения. Все. Больше он тут не нужен. С печалью окинув взглядом построенные баррикады, он посмотрел на людей, которые выбиваясь из последних сил, перетаскивали тяжелую аппаратуру, разбитых РОКОМов и прочий тяжелый хлам, создавая баррикады. Надежды на них было мало, но ничего не делать тоже было нельзя. Враг пришел опасный и непримиримый — явно его целью было уничтожение людей. А за спиной оставались женщины и совсем уж не приспособленные к работе руками ученые-мужчины. Рвались, рвались они сюда, но он не позволил — толку чуть, а так хоть проживут подольше.
В этом тоже смысла не было — никто на помощь им не придет, просто неоткуда. Но не сдаваться же, опустив руки?
Все что мог, он сделал. Больше никаких вариантов не предвиделось. Если падут эти баррикады, то это будет совсем конец. Больше придумать ничего нельзя. Последнее, что он мог сделать для людей — дал команду БУНИКу, если уже никакого выхода не будет и останется только умирать — распылить в секции с гражданскими смертельный газ. Если умирать, то пусть умрут легко.
Вот замолчал последний пулемет, а на тактической карте погасла зеленая точка. Скоро диверсанты будут здесь. Как показала практика, после уничтожения последнего защитника, они почему-то не сразу бросались вперед, а наоборот сначала выжидали какое-то время, а потом медленно и осторожно начинали выдвигаться. Это давало время подготовиться запечатав двери или послать на это место нового бойца. Их было мало, а направлений атак — много, так что их не хватало. Вначале-то все было наоборот, но теперь ресурсы таяли и в первую очередь людские.