Земная империя
Шрифт:
Тyннель четырехметровой ширины, по которому шел Дункан, был когда-то пробит лазерным щитом в кромке кратера, окружающего Оазис. Первоначально он служил трубопроводом для транспортировки аммонизированных нефтепродуктов. Их закачивали из озера Лох-Хеллбрю, которое служило основным источником природных ресурсов для региона и вполне оправдывало свое меткое название [7] . Основная часть содержимого озера пошла на нужды промышленности Титана. В дальнейшем, когда люди добрались до раскаленных недр планеты, то, что еще оставалось в озере, попросту испарилось.
[7]
Английское
Намерение Элен Макензи поселиться на берегу Лох-Хеллбрю вызвало недовольство, хотя и не слишком активное. Однако Департамент ресурсов откачал из туннеля остатки водородно-метанового тумана и наполнил ею кислородом. Это ежегодно раздражало аудиторов, заявлявших, что воздух в пустом туннеле – непозволительная роскошь и посягательство на городской воздушный запас. Правда, здесь аудиторы лукавили. Попасть в туннель со стороны города можно было только через шлюз. Вдобавок там стояли еще две перемычки. Считалось, что зашедший за вторую перемычку дальше двигался на свой страх и риск, хотя риск был ничтожный. Туннель находился в толще крепкой скальной породы, давление внутри поддерживалось выше среднего, и потому можно было не опасаться, что сюда прорвется ядовитая атмосфера Титана.
От основного туннеля отходило полдюжины боковых, плотно закрытых. Когда мальчишкой Дункан впервые сюда попал, он убедил себя в существовании разных волшебных чудес, скрывающихся за металлическими дверями штолен. Сказка продержалась недолго: вскоре он узнал, что штольни ведут к заброшенным уравнительным резервуарам. И хотя вся таинственность развеялась, Дункану и сейчас казалось, что в туннеле обитают два призрака: маленькой девочки, которую помнили и любили лишь первые поселенцы, и великана, о гибели которого скорбели миллионы.
Фамилия Роберта Кляйнмана [8] служила поводом для непрекращающихся шуток, поскольку рост этого атлетически сложенного человека был почти два метра. Под стать его богатырской фигуре были и профессиональные качества Кляйнмана. Уже в тридцать лет он являлся космопилотом высшего класса, хотя и не без труда втискивал свое могучее тело в стандартный скафандр. Дункану он никогда не казался особо симпатичным, однако небольшая армия поклонниц, включавшая и Элен Макензи, придерживалась совсем иного мнения.
[8]
От немецкою kleinmann – «маленький человек», «коротышка».
Бабушка познакомилась с капитаном Кляйнманом всего лишь через год после окончательного разрыва с Малькольмом. Возможно, она еще пребывала в состоянии эмоциональной подавленности, чего нельзя было сказать о капитане. Однако после их знакомства Кляйнман перестал обращать внимание на других женщин. Его роман с Элен стал одной и из самых ярких любовных историй, о которой знали не только на Титане. Он длился все время, пока велись разработка и подготовка первой экспедиции на Сатурн и пока «Челленджер» достраивали на стационарной орбите Титана. Для Элен Макензи этот роман никогда не кончался; он навечно застыл в тот момент, когда корабль Кляйнмана сгинул в турбулентных потоках Южного умеренного пояса Сатурна. Причины гибели и по сей день оставались неизвестными.
Двигаясь медленнее, чем в начале путешествия, Дункан подошел ко второй перемычке. Накануне столетнего юбилея бабушки младшие члены семьи разрисовали конструкции перемычки яркими светящимися красками. За прошедшие четырнадцать
– Бабуля, я пришел,- произнес Дункан в микрофон старинного интеркома.
Когда-то давно это переговорное устройство подарил ей Неизвестный поклонник. Аппарат был изготовлен в конце двадцатого века, и на его корпусе до сих пор ясно различалась надпись: «Сделано в Гонконге». Однажды эту реликвию даже попытались украсть. Поскольку воровства на Титане не существовало, случившееся посчитали либо детской проказой, либо демаршем какого-нибудь противника Макензи.
Ответа, как обычно, не последовало, но дверь сразу же открылась, и Дункан вошел в крошечную прихожую. Бабушкин электроцикл стоял на своем привычном месте, которого он не покидал годами. Тем не менее Дункан проверил заряд аккумуляторов и накачку шин (навещая бабушку, он всегда добросовестно проделывал эту процедуру). На сей раз электроциклу не требовалась ни зарядка, ни подкачка. Престарелая дама могла хоть сейчас отправляться в город.
Кухня, представляющая собой кухонный отсек, перенесенный с небольшого орбитального шаттла, выглядела чище обычного. Вероятно, у бабушки недавно побывал кто-то из добровольных помощниц, которые навещали ее каждую неделю. И все же в кухне отчаянно воняло кислятиной из-за скверно работающей системы утилизации пищевых отбросов. Дункан задержал дыхание и поспешил в гостиную. Все его угощение в бабушкином доме ограничивалось чашкой кофе. К стряпне ее пищевого синтезатора он никогда не притрагивался, боясь отравиться. Однако Элен эта пища не причиняла никакого вреда. Похоже, за много лет между нею и ее кухней создалось что-то вроде симбиоза. Фирма, производящая кухонное оборудование, гарантировала – в случае выхода его из строя – «отсутствие опасности для жизни». По-видимому, вонь считалась заведомо безопасной. Хотя вряд ли бабушка замечала, чем и как пахнет на ее кухне. Интересно, что она станет делать, когда в один прекрасный день ее кухня сломается окончательно?
В гостиной ничего не изменилось. Вдоль одной стены тянулись полки с образцами минералов, снабженными аккуратно наклеенными этикетками. Здесь была представлена вся минералогия Титана, а также образцы с других спутников Сатурна и с каждого из его колец. На памяти Дункана, одна полка неизменно оставалась пустой, словно бабушка до сих пор ждала возвращения Кляйнмана.
На противоположной стене было посвободнее. Там располагались информационно-коммуникационное оборудование и стойки с микромодулями. Если заполнить их на весь объем, эти микромодули вместили бы в себя все библиотеки Земли двадцать первого века. Остальную часть гостиной занимала маленькая мастерская. На полу стояли всевозможные станки, столь восхищавшие Дункана в детстве. С тех пор все эти механизмы невольно ассоциировались у него с бабушкой Элен.
Тут были петрологические микроскопы, приспособления для резки и полировки минералов, ультразвуковые очистители, лазерные ножи и весь остальной сверкающий арсенал инструментов, какими пользуются резчики по камню и ювелиры. Пока Дункан рос, бабушка последовательно и терпеливо рассказывала ему об их устройстве и назначении и даже позволяла попробовать собственные силы. Но способности к обработке камней у Дункана не проявились, не говоря уже и художественном чутье. В отличие от Элен, он им почти не обладал. Куда сильнее сближали Дункана и бабушку ее магматические интересы. Здесь ей многие годы верой и правдой служил небольшой компьютер с голографическим дисплеем.