Земное счастье
Шрифт:
— Да, — согласился трактирщик и заговорил о вине, неудачно купленном дороже, чем следовало бы, и мало способном к коммерции старшем сыне.
— Как видишь, — сказал Маран, когда посидев еще немного, они вышли из трактира и сели на своих сниттов, — эти люди даже добросердечны. По-своему.
— Да уж! Отбирают у матери дитя, а потом разглагольствуют о ее переживаниях.
— А ведь могло быть гораздо хуже.
— Хуже?
— Если судить по нашим недавним нравам и порядкам… Они могли бы преследовать и матерей, которые рожают детей с отклонениями.
—
— Да. Их счастье, что они не имеют никакого понятия о генетике. Иначе они давно высчитали бы закономерности появления на свет подобных детей, и, кто знает, возможно, стали бы уничтожать и тех, кто потенциально способен произвести их на свет.
— Но мы так и не выяснили, убивают их или просто изолируют, — напомнил Дан.
— Я думаю, Мит нам сейчас об этом доложит, — заметил Маран.
Когда они добрались до дворца, передали сниттов слугам и поднялись к себе, Мит уже сидел у Патрика с Артуром, слышны были тихие, но возбужденные голоса всех троих.
— Ну что там? — спросил Маран, открывая смежную дверь.
— Да, — ответил Мит коротко.
— Точно?
Тот кивнул.
— Парень, с которым ты вышел?..
— Да. Дело касалось его собственного сына. Я пил за стойкой, когда хозяин сказал ему… по-приятельски, они там все друг друга знают, большей частью и живут по соседству… невесело, но без особого надрыва сказал: видишь как, вчера задело тебя, а сегодня дошло и до нас, давай запьем беду. И налил ему и себе из отдельного бочонка. Хорошее винцо, сказал парень, тогда я положил золотой и попросил того же вина, потом похвалил его вкус, слово за слово… В общем, я сел с ним за столик, выпили, он и разговорился. В основном, пустая болтовня, но насчет этих… Их становится больше, сказал он, один-два из каждой сотни, а век назад это было редкостью…
— Становится больше? — переспросил Артур. — Очень странно. С атавизмом должно бы быть наоборот.
— За что купил, за то продаю. И насчет усыпления. В Стану, сказал он, их не усыпляют, а держат взаперти в специальных помещениях. Ужасно. У нас как? Пережил и забыл, а если как там, всю жизнь думаешь, что твой несчастный ущербный сын мучается в тюрьме. Ужасно.
Он замолчал, и Маран встал.
— Еще раз предостерегаю, — сказал он притихшим разведчикам. — Будьте осторожны. Особенно с женщинами. Вы, по-моему, чересчур увлеклись их доступностью.
— Так сами же лезут, — вздохнул Патрик. — И такие все хорошенькие. Как назло… Куда ты?
— Попробую еще раз поговорить с Олинией. Будет она показывать нам свое чертово хранилище или нет. Надоело это ожидание, ей-богу!
— Командир скучает, — усмехнулся Патрик, когда Маран закрыл за собой дверь. — Командиру хочется домой к жене. То есть не жене, поскольку жениться он как-то еще не собрался. Но хочется.
— А ты откуда знаешь, что не собрался? — поинтересовался Дан.
— Спросил Наи. Разве это секрет? Словом, ему тут надоело.
— А тебе нет?
— Да знаешь, пока не очень. Правда, хорошо бы сдвинуться с мертвой точки. Но как это сделать, ума не приложу. Поди пойми причину женских капризов.
— А ты порасспроси своих подружек, — предложил Дан. — Осторожненько, аккуратненько. Может, они чего присоветуют?
— Хорошая идея, — согласился Патрик. — Так и сделаю. Сегодня же ночью и начну.
День уже клонился к вечеру, когда Дан и Артур вернулись из вылазки в город, где, как оказалось, существовал небольшой зоопарк, в отличие от земных довольно тесный, животные в нем ютились буквально на нескольких сотнях квадратных метров, правда, их было на удивление мало, и, поговорив со служителями, земляне узнали, что причиной тому не леность собирателей, а скудость материковой фауны.
Солнце, когда они подъезжали к замку, стояло уже довольно низко, и Дан подумал, что скоро обед — обедали тут вечером, садились за стол после заката и вставали иной раз близко к полуночи — и слава богу, что скоро, перекусить толком им за целый день не удалось, только перехватить пару бездарных пирожков с овощной начинкой к стакану местного «пива», и у Дана сосало под ложечкой. Они поднялись на второй этаж и вошли в комнату, которую занимали Дан с Мараном. Маран был один, он лежал на кровати одетый и чрезвычайно мрачный. Увидев вошедшего за Даном Артура, он встал и пересел в кресло.
— Ну что? — спросил он. — Как звери?
— Мало зверей, — вздохнул Артур. — В основном, жвачные. Несколько хищников, больших и малых. И ничего похожего на обезьян.
— Может, на этом континенте они не водились, — предположил Маран рассеянно. Дан сразу понял, что его что-то гложет. — Водились на тех и погибли вместе со всем прочим.
— Может, — сказал Артур, — но на предположениях эволюционную теорию не построишь. Вот если в этом хранилище окажутся…
— Обезьяны? — улыбнулся Дан.
— Почему обезьяны? Книги, картины, статуи…
— Фильмы, диски, кристаллы… Маран, а у тебя нет новостей? Как там твой первый министр?
Маран покачал головой.
— Министр в это не суется. Ключи мадам держит у себя, они хранятся у монарха, так было всегда и будет всегда, ибо так завещано.
— Кем? — поинтересовался Дан.
— Вот и я полюбопытствовал. Теми, кто это хранилище создал, сказал он.
— Заколдованный круг.
Раздался стук в дверь, потом она приоткрылась, и в комнату заглянул Мит.
— Входи, — сказал Маран. — Садись. Есть что-нибудь?
— Ничего особенного. Одна маленькая новость. В замке наряду со всем прочим имеется и своя тюрьма. Подземелье, куда мадам, осерчав, запирает иной раз на месячок-другой провинившегося.
— Мило, — обрадовался Дан. — А на годик-другой нет?
— Очень редко. Отходчива. Бывает, что, выпустив, дарит какую-нибудь ерундовину, чтобы, так сказать, загладить. Перстень с бриллиантом или сундук из оникса, а то и мраморные копи. Словом, тут не всегда так скучно, как кажется.