Земной круг
Шрифт:
Вскоре наш путешественник был назначен губернатором пограничной области Эклюз и стал сторожить проходы в Юрских горах.
В то время Бургундией правил Филипп Добрый. Генрих Пятый английский, втоптавший французских рыцарей в кровавую грязь на полях Азенкура, взявший затем Руан и Париж, сблизился с властителем Бургундии.
Ланнуа начал служить англо-французскому королю и своему бургундскому повелителю.
В 1421 году вечный странник вновь собрался в далекий путь. Ему поручили посетить польского короля, князя литовского, валахского владетеля, греческого императора.
Подобрав зубчатые рукава,
Данцигу подчинялась ганзейская торговля в Лифляндии, Эстляндии, Пруссии и на острове Готланд. С «Готского берега» купцы издревле ходили в Новгород, как и новгородцы плавали к Висби.
Ганзейцы обогащались от вывоза соболей, бобров и горностаев, воска, меда и кож из Новгорода в Брюгге, на родину де Ланнуа. Все то, что ложилось на весы в новгородском подворье Петерсгоф, вскоре оказывалось на торговых складах Фландрии.
В беседах с великим магистром посол из Парижа, как и в первый свой приезд, не мог оставить в стороне вопросы торговли с Севером и Востоком.
Затем крепкий миланский панцирь де Ланнуа видели в Лемберге (Львове), где жили выходцы из Армении, возившие свои товары в Каффу и Константинополь и хранившие воспоминания о поездках в Индию и Египет.
Армянские купцы вывозили из Руси меха, а их лари в Москве ломились от жемчуга, индиго и благовонных товаров Востока.
Предки этих людей были рассеяны по лицу земли плетями монголо-татар. Золотая Орда поселила армян в Сарае, Астрахани, Нижнем.
Армяне не раз восставали против татар в самой Золотой Орде и Волжской Булгарии. Усмирив восставших, победители гнали своих пленников в Каффу, былую Тмутаракань и Судак.
Эти переселенцы, как и русские люди, проходили огромный путь от Каракорума и Пекина до тройного ряда стен Каффы.
Из Львова де Ланнуа ездил за пятьдесят миль в Каменец, тоже город восточной торговли, где в 1421 году находился Витовт литовский со своим двором.
Заезжий рыцарь видел там «сарацинского князя Татарии», вероятнее всего — царевича Бетсабула. Витовт, призвав царевича в Вильну, возложил на него знаки ханской власти и объявил Бетсабула властителем Дешт-и-Кыпчака. Но царевич вскоре после этого был убит одним из сыновей Тохтамыша.
Тут мы снова встречаемся с коварным и беспокойным Едигеем. Рассказывая о приключениях Шильтбергера, мы упоминали о том, что золотоордынский Кощей перебрался в Крым. Его, по существу, прогнал туда Зелени-салтан.
В 1421 году де Ланнуа вдруг загорелся желанием ехать с подарками Витовта к Едигею. Года за четыре до этого старый ордынский бродяга, вдосталь наиздевавшийся когда-то над Витовтом перед битвой на берегах Ворсклы, помирился с князем литовским и отправил к нему послов.
Пока бургундский рыцарь собирался в путь, к литовскому двору прибыли представители Новгорода и Пскова. В связи с этим де Ланнуа написал в своих дорожных заметках, что новгородцы и псковичи привезли Витовту восточный шелк, шкуры куниц, дорогие шубы, меховые шапки и «зубы рыбьи куракские».
Последнее название связано с двинским Севером — с Куростровом, Курцевом и Подракурьем, из которых образовались Холмогоры. В начале XV века они уже упоминались как города в летописях.
В Холмогоры свозили тюлений и моржовый жир с Мезени, кость и пушнину с Печоры и из Югры. Эти товары шли на Русь, занимали большое место в торговле с Ганзой.
Первая четверть XV столетия на Севере отмечена борьбой москвичей и вятчан с заволочекими новгородцами.
Были и такие смелые предприятия, как поход с Северной Двины на Каму, когда «задними водами» было послано полтораста речных судов с целью смирить князей Булгарии и распространить московскую власть от Поморья до закамских стран.
В 1411 году двинской воевода Яков Стефанович повоевал «мурман» и как ни в чем не бывало вернулся в Заволочье из Скандинавии с богатой добычей.
Через восемь лет заволочане дали отпор «мурманам», когда «мурманский» отряд в пятьсот человек на бусах и шнеках прорвался в русские владения сквозь горло Белого моря. Пришельцы были разбиты, две шнеки пущены ко дну.
В 1410 году на двинском взморье, у Подужемского устья вырос Никольский Корельский монастырь. Этот морской Никола, одиноко стороживший пустынные просторы, был путеводным маяком поморов и бельмом на глазу у иноземных пиратов. В набег 1419 года «мурманы» разорили эту беломорскую обитель, и она не скоро поднялась из развалин.
В летописях XV века среди новгородских владений на Севере перечисляются погост Корельский на Варзуге, монастырь святого Николы, Нёнокса, Конечный погост, Яковля Курья, Ондреянов берег, Кигостров, Чиглоним, Кярь-остров.
Оттуда в Новгород и Псков и привозили наравне с мехами «зубы рыбьи куракские», которые де Ланнуа видел среди подарков, поднесенных Витовту гостями из Руси.
Витовт щедро одарил своего неожиданного посла к Едигею. Бургундец получил «русские мешки», — вероятно, переметные сумы, дорогую восточную монету, что носили на шее, татарский саадак с колчаном и стрелами и, наконец… вышитые русские рукавицы! Их подарила великая княгиня Московская, гостившая при дворе Витовта, своего отца.
Герой битвы при Азенкуре взял с собой три грамоты Витовта на русском и татарском языке и на латыни. Русские, волохи и татары были отправлены для сопровождения де Ланнуа в долгой дороге через Подолию, Валахию и Дикое поле.
Де Ланнуа пишет, что он был во «втором Каменце», принадлежавшем Витовту, затем видел правителя Малой Валахии, от которого получил подмогу для проезда в порт Монкастро.
Монкастро — это будущий Аккерман. Тиверцы и угличи называли его Белгородом. Город перебывал в руках финикиян, даков и римлян, антов и половцев, пока его не облюбовали генуэзцы. Оттуда они выдвинули свои замки в глубь Молдавии — к Бендерам и Сороке.
Заполняя белые пятна в повествовании бургундского рыцаря, расскажем о том, что он узнал насчет генуэзской торговли в Белгороде, связанном деловыми узами с Вильной и Каффой.
От Витовта в Каменце де Ланнуа получил сведения, что Литва старается выйти к Черному морю, занимает Дикое поле. Черный город и Качукленов (Очаков и Одесса) уже были под властью Витовта.
Там стояли замки, возведенные Витовтом. Бойницы их были обращены в сторону Черного моря.
Из Подолии, откуда двигался де Ланнуа, в Крым тянулся Королевский шлях, приводивший путника к Перекопу.