Земные врата
Шрифт:
Комната была маленькой.
Пока Кориовл закрывал дверь на замок, я разглядывал обстановку, состоящую из двух кушеток, обитых гладким материалом. Здесь не было клубов пара, хотя воздух пощипывал тело так же, как и в других комнатах.
Посередине стоял стол. Под большим экраном на стене располагался ряд ручек настройки с выбитыми на них позолоченными римскими цифрами. Тут я впервые обратил внимание на то, что нигде в Малеско не видел арабских цифр, а только угловатые римские.
Я обернулся и впервые отчетливо увидел лицо Кориовла. На мгновение я остолбенел.
— Дядюшка Джим?! — непроизвольно вырвалось у меня.
Кориовл слабо улыбнулся, ничего не понимая. Конечно, он не был дядюшкой Джимом, но сходство оказалось так велико, что не могло быть простым совпадением. В большинстве случаев рыжеволосые веснушчатые мужчины похожи друг на друга, словно сделаны по какому-то стандарту. Но в данном случае сходство было слишком близким, чтобы довольствоваться этим объяснением.
Я видел так хорошо знакомое мне худощавое лицо с вытянутой челюстью, те же бледно-голубые глаза, те же пряди рыжих волос, прикрывающие низкий лоб. Он выглядел моложе меня на несколько лет. Я быстро сделал в уме подсчеты. Догадка, которая напрашивалась сама собой, сильно поразила меня.
— Как звали вашего отца? — спросил я.
— Джим Бертон, — коротко ответил он. — Мой отец пришел из Рая.
Я тяжело опустился на ближайшую кушетку.
— Вы говорите его звали Джим Бертон и он пришел из Нью-Йорка?
— Я сказал, что он прибыл из Рая, — утвердительно кивнул Кориовл. — Джим Бертон? Бертон?! Но ведь вы…
— Да, — произнес я в изумлении. — Это мой дядя.
Кориовл в свою очередь тяжело опустился на кушетку, и мы молча уставились друг на друга. Через некоторое время он с сомнением покачал головой. Оснований для недоверия у него было больше, чем у меня.
В конце концов, в своих выводах я опирался на внешнее сходство и на рассказы дядюшки Джима. Кориовлу приходилось верить мне на слово. Поэтому я рассказал ему все, что мог.
— Мой дядя Джим Бертон был очень похож на вас. Лет тридцать назад он исчез и появился спустя десять лет. По возвращении он несколько лет прожил в нашей семье и научил меня, тогда еще ребенка, языку Малеско. Как иначе я мог его выучить? Дядюшка никогда много не рассказывал о тех местах, где побывал, но я полагаю, что ему там пришлось нелегко, так как по возвращении он довольно долго болел. Джим Бертон скончался три года назад, оставив мне свою квартиру. Вот так…
— Ну да, конечно же! — вырвалось у Кориовла. — Джиммертон прошел сквозь Земные Врата из своей библиотеки в Нью-Йорке. Я это помню. Тем же путем пришли вы и Клиа. Какой же я дурак! Я никогда не связывал факт ее появления с Джиммертоном. Она не знает этого имени, и я полагал, что за прошедшие годы проход между мирами переместился в другое место. Но этого не произошло! И вы… мы — двоюродные братья, да?
— Полагаю, что так, — согласился я, изумленно глядя на Кориовла.
После того, что я пережил, я, конечно, больше не сомневался в реальности Малеско, а благодаря обретению родственника, почувствовал, что этот мир стал мне значительно ближе, чем можно было предполагать. Это было все равно что найти двоюродных братьев в Стране Чудес или в Зазеркалье. Кориовл не отрывал от меня удивленных глаз.
— Надо же! — бормотал он, изучая мое лицо. — Нет, вы только подумайте! Кузен из Рая!
— Послушайте, — решительно сказал я. — Давайте сразу разберемся с этим вопросом. Кто внушил вам, что Нью-Йорк — это Рай? Более нелепое сравнение трудно себе представить. Уж поверьте мне, я лучше знаю!
Кориовл лукаво усмехнулся и посмотрел на закрытую дверь.
— Я тоже знаю. Но если кто-нибудь еще услышит подобные речи, то вы лишитесь головы раньше, чем успеете договорить. Иерарх, знаете ли, не поощряет ереси.
Я откинулся на кушетку, поправил свое голубое полотенце и скрестил ноги.
— Ничего я не знаю. Я отвечу на все ваши вопросы, но прежде всего я хочу есть. У меня хватит денег на ужин?
Я протянул ему полную горсть монет, которые мне одолжил Дио. Кориовл улыбнулся и, не поднимаясь, нажал на кнопку в стене.
— Здесь закуски предусмотрены входной платой, — сказал он. — Я тоже хотел бы кое-что выяснить. Где, например, вы взяли эти монеты и, прежде всего, как вы нашли дорогу сюда. Я должен вас предупредить, что… — Пристальный взгляд его бледно-голубых глаз стал довольно холоден. — Я не могу полностью доверять вашим словам, хотя думаю, вы говорите правду. Но у вас нет доказательств. Вы меня одурачили в парной и заставили проговориться. Я сказал достаточно много, чтобы быть за это повешенным, окажись вы шпионом. Мне остается только верить, что вы им не являетесь. Давайте исходить из предположения, что мы доверяем друг другу.
— С этого и нужно было начинать, — пробурчал я. — Возможно, мне удастся найти факт, который убедит вас. Конечно, я понимаю ваше беспокойство. Однако самое убедительное доказательство, которое я могу со своей стороны привести, — это знание языка.
— Да, меня, признаться, это озадачило. Но…
Раздался легкий стук в дверь, и Кориовл бросил на меня настороженный взгляд.
— Откройте, — сказал он.
— Я не знаю, как отпирается замок.
Он потянулся, сдвинул дверную ручку в сторону и снова опустился на кушетку. Я открыл дверь и в комнату хлынул туман. В проеме двери стоял мужчина в розовых шортах, а рядом с ним — трехъярусная тележка.
— Вы звонили? Закуски, сэр, — сказал он.
— Благодарю, — ответил я, принимая от него поднос.
Кориовл тихо закрыл дверь и снова запер на замок.
Нам принесли корзинку с булочками, очень похожими на те, к которым я привык; блюдо вареных яиц, отличавшихся от земных лишь голубоватым узором на скорлупе. Кроме того, нам достался горшок с сыром, горшок дымящейся жидкости (по запаху — чай) и большая чаша с каким-то остро пахнущим крошевом.