Земные врата
Шрифт:
Какую пользу я мог извлечь из монет, которые мне одолжил Дио? Достав их из кармана, я стал их на ходу рассматривать. На них были изображены римские цифры — I, II, V, XX и загадочные символы, те же, что и на дверях храма. Монеты уже достаточно стерлись, поэтому деталей я не разобрал. Кромки монет были покрыты причудливым узором, из чего я сделал вывод, что и в Малеско есть фальшивомонетчики.
Малеско действительно оказался радужно-красным городом. Но не таким сказочным, как в рассказах дядюшки Джима. Некоторые стены были исписаны словами, которых мой дядюшка не заносил в словарь, но их значение легко угадывалось, а на улицах хватало
Город был немноголюден. Лишь однажды я встретил галдящую толпу, прижавшую мужчину в сером к стене. Я некоторое время раздумывал, не поспешить ли мне на помощь, ведь он мог оказаться принцем из какой-нибудь соседней страны и его благодарность в дальнейшем могла оказаться очень кстати.
Но тут поблизости приземлился летательный аппарат, и я поспешно присоединился к толпе и закричал вместе со всеми. Из аппарата, похожего на позолоченную колесницу, вышли люди в униформе. Полиция увела свою жертву, а из разговоров я понял, что «принц» — обыкновенный карманник. Так что в Малеско, как в любом другом нормальном городе, жизнь шла своим чередом.
Фалви хорошо знал дорогу. Я старался не терять из виду его торопливую фигуру в полосатом шлеме. Воспоминание о Дио тоже заставляло меня не терять даром времени. Я почти не сомневался, что он понял, кто я и откуда. А может, все-таки, нет?
От этой прогулки у меня не осталось цельного впечатления о городе, запомнились лишь отдельные штрихи: движущиеся огни над головой, сверкание драгоценностей, которые здесь носят и женщины и мужчины, порхающий в воздухе серпантин. Одна ленточка обвилась вокруг моей шеи, и на ней было написано: «Приходите в Бани Божественной Воды».
Что ж, именно это я и собирался сделать, при условии, что найду эти Бани.
Некоторых аспектов жизни чужого города я просто не мог предвидеть, например, странного отношения населения к жрецам. Впервые я столкнулся с этим, когда какой-то мужчина, увидев меня, сошел с тротуара в водосточный желоб и поклонился с таким самоуничижением, что я невольно приостановился.
В первый момент я подумал, что он меня раскусил и затеял эту игру, чтобы усыпить внимание, а затем ударить по голове и куда-нибудь утащить. Но потом я догадался, в чем дело, однако понятия не имел, каково должно быть ответное приветствие.
Я поискал глазами Фалви, но увидел только его головной убор, покачивающийся далеко впереди и быстро удалявшийся. Если приветствовали меня, значит, должны были приветствовать и Фалви, но он, казалось, не обращал на это ни малейшего внимания. Поэтому я решил пройти мимо с надменным видом. Однако я так и не осмелился обернуться, чтобы увидеть ответную реакцию.
Ничего не произошло, значит, и на этот раз все в порядке. К счастью, не каждый прохожий был так благочестив, но дорогу мне уступали и провожали почтительными взглядами. Я начал присматриваться к этим взглядам, пытаясь понять, как здесь относятся к жрецам. Большинство прохожих смотрело с уважением — глупо и благоговейно. Были и сердитые взгляды, а в некоторых читалась откровенная ненависть. Время от времени прохожие проявляли ко мне явно уничижительную почтительность — возможно, ими двигало раскаяние и, чувствуя за собой грехи, они замаливали их, ползая по сточному желобу.
Мне это не понравилось, как не понравилось и духовенство, поощряющее подобное к себе отношение. Но, в конце концов, это не мое дело. Я хотел лишь побыстрее выбраться отсюда, забрав Лорну, если, конечно,
Трудно рассказать вам обо всем, что я увидел за короткую прогулку по Малеско. Этот город не похож на Нью-Йорк, Чикаго или город из сказок «Тысяча и одной ночи». Мне попадались по дороге лавки, но их витрины были большей частью закрыты, а те, которые удалось рассмотреть, показались очень странными. По улицам двигались повозки, о которых я могу сказать лишь то, что они перевозили пассажиров и, кажется, подчинялись каким-то правилам движения. Один раз я заметил в небе движущиеся огни и вспомнил о том летательном аппарате, который видел с балкона.
Газет в Малеско не было. Вы не поверите, как не хватает такой обычной вещи, как пресса, пока не убедитесь, какую огромную роль играют газеты в повседневной городской жизни. Не видно обрывков печатных страниц в сточной канаве, не слышно шумных мальчишек-газетчиков на перекрестках, нет лотков с журналами и прохожих со свернутой газетой под мышкой. Зато почти в каждом квартале я встречал то, что заменяет малескианцам газеты. Вдоль домов тянулись длинные стеллажи, на которых покоились пухлые тома форматом с многотиражку. Обычно возле стеллажей топталось несколько человек, погруженных в чтение. Гоните монету, и вы узнаете свежие новости. Я пожалел, что нет времени остановиться и почитать, какие же новости сегодня в Малеско.
Фалви быстро двигался вперед, и мне пришлось пройти мимо, под осуждающий взгляд торговца новостями. Тогда я не знал прав жреца, а то мог бы просто взять этот том под мышку и уйти. Никто бы и слова не сказал. Но я преследовал Фалви.
Вокруг творились странные вещи. Я уже начал привыкать к реакции прохожих, к их взглядам, полным то благоговейного трепета, то откровенной ненависти, но меня ждали и другие сюрпризы. Внезапно какой-то голос настойчиво прошептал мне на ухо: «Послушайте!».
В панике я остановился и резко оглянулся, но никого поблизости не увидел. Правда, за мной шел мужчина в одежде жреца, но он был слишком далеко, чтобы…
— Послушайте! — снова раздался шепот. — Это важно! Возможно, от этого зависит ваша жизнь!
На секунду я задрожал, как скелет на проволочках. Поблизости по-прежнему не было никого. Шепот то затихал, то усиливался, словно раздался из радиоприемника в тот момент, когда вы крутили ручку настройки.
— Я открою вам секрет, — голос зазвучал с новой силой. — Пейте эликсир, пейте освежающий тоник, который удлинит вашу жизнь. — Вдруг голос запел: — Эликсир, эликсир Матушки Цереры… — и опять снизился до заговорщицкого шепота: — Послушайте! Послушайте! Это важно…
Я в сердцах выругался — реклама и сюда добралась!
Фалви уже сворачивал за угол. Я пошел быстрее, время от времени попадая в полосу звуковой рекламы, которая незримо тянулась вдоль улицы, подобно ленте серпантина. Мое первое впечатление от Малеско не подготовило меня к встрече с подобным феноменом.
Я свернул за угол и опять увидел Фалви. Он ни разу не оглянулся назад, спеша по темной кривой улице, освещаемой лишь огнями витрин. Неожиданно я вспомнил о жреце, который шел за мной, и, хотя в этом не было ничего необычного, на всякий случай оглянулся. Из-за угла появился Дио. Он обошел группу подростков, которые шли взявшись за руки и занимали половину тротуара. Казалось, он не смотрел на меня. Я опять разглядел на его лице свирепую радость предвкушения победы, он даже не пытался это скрывать.