Зенит
Шрифт:
— Заработаю. Лучше б… быть, чем себя заживо похоронить.
Кравцов что-то ответил, Кирилл даже слушать не стал. Оно ему надо?
Он подозревал, что все это бестолку. Спорить, не спорить…
Приедут сейчас в больницу, там с ними разбираться будут. А свобода…
Если у Ритки мозги на месте, а они у нее есть, за время нахождения в больнице, она себе и работу подыщет, и квартиру. Как бы еще и парня не нашла. Она может, внешность у девочки на уровне.
Придется Кравцову смириться. А может,
Если бабы озверели, мужчинам надо прятаться и тихо отползать. Факт.
***
В больнице Кирилла отправили на рентген, потом в процедурную, накладывать гипс, перевязывать…
Ирину куда-то увезли.
Через два часа оборотень вырвался из цепких лап медперсонала и отправился на пост. Медсестричка сидела и активно убивала кого-то в телефоне.
— Добрый день.
— Здравствуйте, — медсестра окинула мужчину заинтересованным взглядом, решила, что кадр достоин внимания и глубоко вздохнула.
Этак… всей грудью.
Кирилл мило улыбнулся в ответ, достал из кармана бумажку приятного номинала — и медленно положил ее рядом с телефоном.
Произошло чудо, которое заставило бы завистливо ахнуть даже Алли-Вада. Медсестричка и движения не сделала, а бумажка растворилась в воздухе. Кирилл не сомневался, что ее и не найдут — хоть ты обыскивай девчонку.
— Я могу вам чем-нибудь помочь?
— Да, можете.
— Чем именно?
— Со мной доставили девушку. Алексеева, Ирина Петровна. Я хотел бы знать, что с ней.
Улыбка медсестры чуточку поблекла. Но… клиент всегда прав, и девушка взялась за телефон уже не с целью игрушек.
Один звонок, второй…
— Ваша знакомая сейчас в первой терапии. Под капельницей.
— С ней что-то не так?
— Все так, но почему-то ее не получается разбудить.
— Плохо…
— Ничего страшного. Я правильно понимаю, случилось что-то…
— Да. мы поучаствовали в боевых действиях, — коротко ответил Кирилл, не желая вдаваться в подробности.
— Механизм шока еще до конца не изучен, — выпучив для важности глаза и выпятив грудь, заявила 'умничка'. — И восстановление у всех проходит индивидуально. Лучше, чтобы человек при этом был под наблюдением опытного врача…
Кирилл понял, что большего не добьется, поблагодарил и отправился в палату. Свернул за угол, подумал пару минут…
Сходить к Ирине?
Лучше чуть попозже. Сейчас он отдохнет, а уж потом придет держать ее за руку. Все равно пользы от него никакой….
Поцеловать попробовать?
Можно. Но лучше чуть позднее.
Спать хочется…
Оборотень вернулся в палату, выставил будильник на три часа — и попробовал заснуть.
Ага, два раза!
Провертевшись битых полчаса, он понял, что подушка слишком толстая, одеяло тяжелое, матрас комками, и вообще…
Где там эта чертова первая терапия?
***
Ирина
Или это был не океан?
Нет, не вода.
Вокруг игриво плыли легкие облачка, щекотались маленькие ветерки, покачивали воздушные течения… было тепло и уютно.
А еще сверху на нее кто-то смотрел.
Такой… родной.
Это не было высокомерным взглядом, не было тяжелым или давящим, злым или неприязненным.
Теплый такой взгляд. Так смотрят на ребенка, который научился ходить, к примеру. Или еще как-то оправдал доверие взрослого.
Хороший такой взгляд.
Радостный, одобрительный, уютный…
Ирина наслаждалась происходящим.
А потом словно в преграду уперлась.
Выглядело это, как прозрачная гелевая стена. И за этой стеной…
А что там?
Этого Ирина как раз не видела. Зато отчетливо понимала другое.
Стоит ей толкнуться в эту стену…
Она может проломить ее. И тогда…
А что тогда? Она останется здесь, в этой синей вышине. И это будет…. Да замечательно это будет! Здесь нет проблем, нет бед, нет печалей и горестей, здесь ее любят и о ней заботятся, здесь ее будут ценить и беречь. А что еще надо?
Ничего?
Больше ничего и не будет, только иди вперед.
Или…
Ирина осталась на месте.
Есть ведь и что-то еще, правда же? Покой и безмятежность — это прекрасно, но только после сражения. А если всю жизнь?
Тогда это путь в пустоту. Не развиваться, не двигаться, не…
Просто почивать на лаврах. Но если ты не идешь вперед, ты идешь назад. Такие странные мысли. Такие неуместные — здесь и сейчас. Они словно гадкие муравьи, ползут в уши, нарушают покой, заставляют переживать…
И отмахнуться от них нельзя.
Радость преодоления, достижения, познания…
Счастье движения вперед.
Восторг победы.
Это было у нее раньше. Здесь ничего такого не будет. Тишина, уют, спокойствие…
Хорошо, но мало.
А еще…
Любовь?
Да, любовь.
Ирина помнила себя, осознавала, что происходит, а сейчас и сильно колебалась. Еще год назад она не раздумывая, ушла бы за облака. А что?
Кому она здесь нужна?
Что ее держит на земле?
Родные? У нее таких и нет.
Семья? Смешно. Друзья? У них свои дела и заботы, им не до нее…
Нет, это не то.
А сейчас? Что такого есть у нее сейчас?
Зеленые кошачьи глаза.
Серые человеческие глаза.
Ее фамилиар и ее… возможный любимый?
Нет, уже не возможный. Иначе она не вспомнила бы про Кирилла здесь и сейчас. Здесь могут существовать только настоящий чувства.
Сим — ее связь с миром. Куда бы ее не занесло, кот останется ниточкой, по которой она пройдет обратно.