Зеркала Рая
Шрифт:
Катастрофа произошла на третьем году существования станции. Судя по всему, исследования зашли в тупик и с Земли был приглашен, новый руководитель научного отдела, очередное светило мировой науки, молодой гений, творец теории гиперполей и квантовых перемещений, Радд Геворкян. Который прибыв, и мгновенно включившись, ускорил темпы работ, в новом направлении. Они были в шаге от открытия, которое могло привести созданию гипердвигателя и теории подпространственных перемещений. Но очередной эксперимент привел к катастрофе. По остаточным данным других экспедиций, они предположительно обнаружили маленькую черную дыру в ядре Юпитера, что во общем то предполагалось давно, но попытка построить подпространственный туннель, закончилась разрушением и исчезновением трети станции, и большей части команды и научного персонала. Никто не спасся, те кто не исчез, погибли при разрушении станции в завихрениях гипераномалий и изломах пространственно - временной метрики. Об этом еще успел сообщить спасательный корабль перед тем исчезнуть в одном из таких разломов пространства. Буйство аномальных стихий, продолжалось еще несколько суток, , было
– Почему мы летим таким странным маршрутом, - спросил я Аланту, и она опять кивнула мне на иллюминатор. Корабль опять разворачивался, мы удалялись от станции, и теперь мне была ясно видна панорама облачной экзосферы прямо под станцией.
Все было похоже, на какую то гигантскую воронку, заворачивающуюся прямо по виртуальной оси "Горизонта". Облачные полосы, медленно и неторопливо закручивались по внешнему краю, ближе к центру, проваливаясь и исчезая в глубине, в каком то чернильно - мутном мареве. Это совсем не походило на обычные ураганы в верхних слоях атмосферы Юпитера. К тому же такие ураганы с северном полушарии, были достаточно редки и краткосрочны. Но здесь, прямо под этой жуткой воронкой, скрывался северный полюс гиганта.
Медленно закручивающиеся в спираль облака, притягивали взгляд и вызывали легкое головокружение. Я с трудом оторвал взгляд от этого провала в ничто, так он воспринимался подсознанием.
– Ты так и не ответила, - повторил я вопрос Аланте, тоже увлекшейся гипнотическим зрелищем.
– Это началось месяца три назад, - Аланта говорила замедленно, словно в полусне.
– Мы проходили здесь случайно, была срочная доставка на Ио. На участке свободной траектории, мы начали терять скорость, а потом и орбиту. Такое бывает в астероидном поясе, когда встречаются массивные концентраты больших объемов металлических руд. Бывают астероиды которые сами по себе являются гравитационными аномалиями. Но здесь под нами была экзосфера Юпитера, а тянуло так будто под нами несколько миллионов тонн металла. Но там ничего не было... Кроме этого "Горизонта".
Я опять посмотрел на удалявшийся осколок станции, режущий взгляд блистающим срезом грани. "Горизонт" был достаточно типичным проектом, и никак не мог весить более нескольких тысяч тонн, и конечно никак не мог оказать такого влияния на близко пролетающие корабли. Конечно при условии, что он еще оставался обычной земной станцией.
– Тогда мы выбрались, - продолжила Аланта, - но потеряли много топлива. Компания нас оштрафовала, так как не поверила, во все это. Даже не послала зонд, проверить. И не предупредила Комиссию по полетам. Хотя может у них были закрытые инструкции по "Горизонту", уж очень от этого дела тянуло всякой чертовщиной. Однако все осталось как есть. А поскольку Бен очень опытный пилот, он решил использовать эту аномалию как точку либрации, для разгона и экономии топлива. Вы знаете как сложно маневрировать в гравитационном колодце Гиганта, а такой маскон просто подарок для пилотов прилунных маршрутов Юпитера.
Она еще раз посмотрела вниз, на воронку, и помолчав добавила
– Правда, тогда этот ураган был едва заметен...
Без всяких сомнений, все происходящее тут, было последствиями экспедиции Сурендры на "Горизонт". И последствиями пока что еще трудноразличимыми, но уже сейчас достаточно пугающими, сулящими изменения, возможно не только, в масштабах Юпитера, но даже в масштабах Солнечной системы, как бы, черт побери, не хотелось бы ошибиться.
– А вы не заметили, никаких последствий...Э-ээ...изменений в самочувствии, сознании...?
– я пытался подобрать слова, что бы не задеть и
– Вы ведь, теперь тут частые гости?
– Последствия?
– рассеяно переспросила Аланта, казалось ее мучает какой то вопрос, и она пытается что то вспомнить. А потом она посмотрела на меня.
– А вы? Вы ничего не чувствуете?
– Что?
– в ее зеркально - черных очках, отражался заломленный горизонт клубящихся облаков Юпитера и серебристая искорка аномальной станции. Внезапно я заметил, совсем рядом, ее полуоткрытые, слегка припухлые алые губы, скрывающие жемчужно - белые зубки. И только сейчас осознал, насколько она близко. Очень и очень близко. Упругая грудь упиралась мне в предплечье, точеный профиль, почти касающийся моего лица, ее дыхание на моих губах. Потом она сняла очки. Глаза у нее оказались зеленые, с желтоватыми крапинками, как два гипнотических омута, притягивающих как магнит. Я и не заметил когда, она пересела ко мне на колени и слепая, животная страсть захватила нас. В такие моменты все запоминается, какими то урывками, как в калейдоскопе. Ее красивая упругая грудь в моей ладони, коричневый сосок подрагивающий между пальцев. Ее комбинезон, ботинки, рукава моей куртки, какие то ремни летающие возле нас и над нами, все время падающие мне на лицо. Ее округлые, смуглые бедра, на холодном блестящем металле противоперегрузочных кресел. Мимолетная мысль, что ей наверно холодно, смытая ее рычанием - стоном, когда она рвет на мне белье. И опять посторонние мысли. Секс в невесомости, достаточно непростое дело, даже для опытных людей, слишком много нюансов. А получение удовольствия, сродни большому искусству. Но для Аланты это видимо просто, как дышать. Первое прикосновение обнаженной кожи, как удар тока. Внутри она такая горячая и тугая, что первый толчок сбивает дыхание. Стоны... Я сильно сжимаю ее бедра, не отпуская, иначе в условиях невесомости она тут же улетит от меня. А так я пристегнутый к креслу, только чувствую как она с силой накручивается, насаживается на меня, и я погружаюсь так глубоко в нее, что ей наверное больно. Но она не останавливается ни на миг, словно загоняя колесницу куда то высоко на гору, хлеща кнутом по распаренным бокам лошадей, что бы там на высоте, замерев на мгновение над пропастью, ухнуть вниз срывая сердце. И в этот момент взлетаю сам, прижимая ее, разгоряченную, мокрую от пота, все еще слегка взбрыкивающую, к себе. Конвульсии еще потряхивают наши тела, и в это момент я опять бросаю взгляд за иллюминатор и вижу воронку. И какое то странное потустороннее чувство посещает меня, будто с потоком спермы из меня изливается жизненная энергия. Аланта сворачивается клубочком у меня на коленях, и тоже сморит на воронку, уже понемногу скрывающуюся за горизонтом. Мы переводим дыхание, остывая. В буквальном смысле. Здесь все таки грузовой трюм, а не Хилтон. Стены в некоторых местах покрыты изморозью. Только сейчас замечаю, как из о рта идет пар. Странно, раньше не видел, может это мы так сильно разгорячились. Обнаженная Аланта, на моих коленях, понемногу остывая, начинает покрываться мурашками, но одеваться не спешит.
– Ты спрашивал о последствиях?
– тихо спрашивает она и подняв голову смотрит на меня с тоской - С каждым разом ЭТО становится сильнее...
– Что ЭТО?
– внезапно я осекаюсь. Бывало, конечно, разное, внезапные симпатии, влечения, даже спонтанный секс. Но такого неожиданного, слепого, безумного взрыва страсти, безотчетного, да что греха таить, почти неосознанного, я от себя не ожидал. Было во всем этом полете через северное полушарие Гиганта, с лихими закрутками вокруг аномальной станции, что то странное, неожиданное.
– Вы знали кто я.
– утвердительно спросил я Аланту, мучительно думая, было ли все произошедшее, действием аномалии или безотчётным всплеском гормонов.
– вы хотели мне ЭТО показать.
Аланта грациозно оттолкнувшись от меня, сверкнув округлой попой, перехватила в полете свой комбинезон, стала одеваться. Я опять почувствовал возбуждение.
– Неделю назад на "Ганимед - орбитальный", буквально через несколько часов, после отлета, вернулся танкер "Люсинда". Там было четверо хороших ребят.
– голос ее слегка дрогнул - Наших друзей. Адам Мартенс, Павел Белов, Эмиль Ноа и Джозу Ибарра. У Белова и Ноа были семьи. Последнюю корректировку орбиты они делали у "Горизонта", но вместо Каллисто, они вернулись назад. Вернее вернулся. Ибарра был изранен, весь в крови и практически ничего не соображал. Просто чудо что, ему удалось вернутся, причаливал уже автопилот. Сейчас он в коме, и что произошло мы не знаем. Остальные ребята погибли. Их тела обнаружили в разных частях корабля, все со страшными травмами. Похоже, - Аланта запнулась на мгновение, - они пытались убить друг друга. Тела Адама Мартенса так и не нашли. Только фрагменты одежды с кровью...
Она оделась и застегнула ботинки. Гравиподошвы клацнули об пол. Не поднимая головы, она произнесла
– Теперь мы знаем, что последствия могут быть разные.
– И тем не менее, вы опять здесь, - усмехнулся я грустно, - готовы рискнуть и собой и мной...
– Вы ничем не рискуете, если не вернетесь сюда еще раз, - она подняла на меня свои чудесные зеленые глаза, и сказала с болью, - а мы уже не можем сюда не возвращаться. Теперь это как наркотик. И с каждым разом все сильнее.
– Зачем вы потащили меня сюда? Не проще было рассказать на станции? Или вообще обратится в Комитет?
– Что проще? Люди гибнут здесь каждый день. И не всегда от каких то загадочных причин. Бывает от глупости, от небрежности, от усталости или отчаяния. Внеземелье не прощает ошибок, вам это должно быть известно лучше чем мне. Но здесь не этот случай. Вы удивитесь как всем наплевать на все вокруг, пока дела не коснется их лично. А я не могу притащить сюда Комитет в полном составе и засунуть их задницы в эту аномалию.
– А мою значит можно?
– саркастически спросил я
Она приблизила ко мне свое лицо и посмотрела прямо в глаза.