Зеркала. Осколок первый
Шрифт:
Свалившись на землю от лёгкого толчка человека, звероящер резко поднялся на ноги, но тут же был отправлен обратно. Кашляя от поднятой пыли, Лариан приподнял голову и увидел…
(императорский зал)
Лариан очнулся от своего рассказа и посмотрел на императора, который частично вылез на свет свечи, опёршись на правый подлокотник. Его лицо было серого цвета, с чёрными родинками и проступающими венами на лице, что говорило о проблемах с кровообращением. Глаза были тёмно зелёными, пронзительными и грустными. Голова была склонена направо,
«Это был ты! Я тебя хорошо запомнил!» – сказал Лариан и дёрнулся, попытавшись встать. Подлокотник, словно живой, сдавил левую руку так, что тот не мог даже шипеть. Тихо корчась от боли, он начал, безрезультатно, дырявить подлокотник стеклянным кинжалом. Чем сильнее он бил, тем больше понимал, что его потуги тщетны, но остановиться не мог из-за обострённого чувства самосохранения. Бросив гневный взгляд на Анастасию, звероящер ожидал от неё если не помощи, то едких замечаний, но никак не молчания.
Словно верная борзая, Анастасия сидела у ног правителя и ожидала развязки спектакля. Выравнивая кинжалом ноготок, девушка исподлобья поглядывала на Лариана, ожидая, что тот поделится подробностями. Но тот, к её разочарованию, не был расположен к откровенностям. Опираясь на трон, она медленно встала и притронулась к руке императора. Нежно поглаживая ладонь правителя, она что-то прошептала ему.
Император будто не заметил сказанное, неизменно сидел и смотрел в никуда. За всё время, когда звероящер показывал историю своей жизни, тот не пошевелился ни разу. Если бы не открытые глаза, горевшие изумрудным пламенем, то можно было подумать, что он мёртв. Однако после стараний девушки боль звероящера отступила.
Довольная, как кошка, после того как её накормили, Анастасия расцвела. Она что-то сказала императору в полголоса и повернулась у Лариану: «Я знаю, насколько ты упёртый» – сказала она и показала пальцем в сторону императора – «Но, на этот раз, тебе придётся уступить, или боль вернётся. Тогда руку ты точно потеряешь, а может даже и голову».
Поняв, что отвечать ему не намерены, звероящер напрягся, собираясь вновь начать сопротивление. Голос, возникший из ниоткуда, сильно ударил по ушным перепонкам. Лариан почувствовал тёплые струи, стекающие по шее. Сдвоенный голос мужчины и женщины не просто говорил, он будто царапал, оставляя невидимые, но кровоточащие следы: «Продолжай!»
Неожиданный укол в руку показался спасением. После второго укола, звероящер облегчённо вздохнул. Третий укол показался слегка болезненным, но это была малая цена за то, чтобы больше не слышать недовольство императора.
4.
Долговязый черноволосый мужчина передвигался слегка пошатываясь. От него сильно несло многодневным потом и дешёвой выпивкой. Небритое лицо заросло густой щетиной. Чёрная мантия от воротника до пят была грязной и дырявой. С высоких кожаных коричневых сапог стекала свежая грязь. Из его рта шёл сильный запах перегара: «Не вставай, оно того не стоит!» – сказал он, пресекая очередную попытку Лариана встать.
Удар прошёл по подбородку. Едва не потеряв сознание, звероящер поджал ноги и прикрыл руками голову. Но нового удара не последовало. За попытки подняться, его наградили несколькими болезненными ударами по рёбрам. Поэтому, когда к его поясным мешкам потянулись длинные костлявые пальцы, он не стал сопротивляться. Любое движение отзывалось болью во всём теле.
Присаживаясь на корточки, мужчина тяжело вздохнул: «Вот чего ты такой упёртый? Я тебя вообще бить не хотел. Не ходи больше к дяденькам стражникам, у них и так работы хватает. Ради такого как ты, здесь никто и пальцем не шевельнёт» – грустно сказал он, медленно вставая, поддерживая спину руками. Немного подвигавшись, разминая спину, он забросил мешки в заплечную сумку. Затем он забросил её за плечо и стал быстро удаляться.
Прохожих было много, но никто не собирался вмешиваться. Здесь и людям нечасто решались помочь, что уж говорить о звероящере. Драка с нелюдями здесь считалась чем-то обыденным. А победа над ними – подвигом. Вот и сейчас, когда мужчина шёл по улице, он слышал одобрение со стороны местных обывателей.
Опёршись о низкую изгородь, Лариан попытался встать. Встав на колени, он резко остановился из-за головокружения и помутнения в глазах. Желудок скрутило. Согнувшись от приступа рвоты, звероящер ухватился обеими руками за изгородь и повис на ней. Выплёвывая остатки завтрака, он вытер лицо тыльной стороной ладони.
Закусив губу, он поднялся на ноги. Сделав несколько осторожных шагов, Лариан схватился за правый бок. Но останавливаться он не спешил. Возвращаться в деревню было глупо, как и оставаться на окраине. Нужно было возвращаться назад, в логово. Зная противную причитающую натуру Дайсона Натаниэля, звероящер не ждал ничего хорошего от возвращения с пустыми руками.
Задав неплохой темп, закусывая губу от резких вспышек боли, Лариан двигался на северо-запад. Передвигаясь по выложенной белым камнем дороге, он то и дело отпрыгивал, заслышав гневные крики возничих. Мимо проносились телеги запряженные лошадьми или быками. Набрав солидную скорость, рядом пронёсся быстроногий мальчуган. А за ним, с криками и визгом бежали деревенские мужики с вилами.
С любопытством оглядываясь на открывшееся действо, звероящер придерживался заданной скорости. Перед тем, как сойти с дороги, он с нескрываемым интересом посмотрел на мальчугана, который ловко залез на дерево и стал выкрикивать нехорошие ругательства.
Хмыкнув, от очередных бранных слов, Лариан свернул на хорошо утоптанную тропинку. Ранним утром, он преодолел весь путь за три часа. Но тогда он преодолел весь путь чуть ли не бегом. Сейчас это было, мягко говоря, невозможно. Чудо, если он сможет добраться до логова до темноты.
Через два часа тропинка свернула направо, к морю. Там было что-то вроде стоянки рыбаков. Они для этого даже соорудили самодельный плавучий понтон, к которому были привязаны деревянные лодки. На берегу была построена небольшая лачуга, в которой постоянно жило несколько человек. Они охраняли пристань и брали небольшой налог с пришлых рыбаков.
Лишнее внимание было ни к чему. Лариан, продираясь сквозь высокие кусты, обогнул место стоянки рыбаков и вернулся на тропу. Следуя по ней ещё полтора часа, звероящер снова углубился в кусты и замер, пропуская мимо шестерых громко говорящих между собой мужчин. Они несли в руках доверху заполненные, только что добытой солью, плетеные корзины.