Зеркальный лабиринт мести
Шрифт:
— Договориться с убитой горем вдовой бывшего партнера оказалось легко, тем более что сразу после убийства ее мужа их единственный и горячо любимый сын на несколько дней исчез. И вернулся только тогда, когда был подписан новый договор: о продаже всех активов покойного, унаследованных его вдовой, Олегу Петровичу. Причем за смехотворную сумму, составлявшую едва ли десятую часть того, что предлагали иностранцы. Эта клиника стала первой в сети подобных заведений. Вторую и третью Олег Петрович построил на земельных участках, принадлежавших скончавшемуся при
Судя по лицам некоторых гостей, новый ролик был им гораздо более интересен, чем первый, заказной. А переводчик, склонившись к иностранным инвесторам, быстро переводил то, о чем вещал компьютерный голос. Лица иностранцев были сосредоточены и насуплены.
Олег Петрович, оттолкнув кудахтавшую Нинель Львовну, от которой все равно при сложившихся обстоятельствах не было толка, громко отдал распоряжение:
— Отключите это немедленно! Ну, чего вы ждете! Вырубите это к чертовой матери!
— Не получается! — раздался чей-то встревоженный голос. — Потому что сигнал идет с другого компьютера. А наши заблокированы…
— … И зададимся, наконец, вопросом: так ли чудодейственна методика, которую предлагают нам в клиниках уважаемого Олега Петровича и которую расхваливают, конечно же, не по доброте душевной, а за солидный гонорар, из каждого утюга известные и знаменитые? Взгляните на шокирующие фотографии Инги К., которая не является ни примадонной, ни любовницей олигарха. В мае прошлого года она обратилась в петербургский филиал клиники доктора Ирдышина, желая убрать морщины, подтянуть шею и избавиться от лишнего жира на бедрах. Однако превратилась в инвалида первой группы, навечно прикованного к коляске, что явно не входило в планы несчастной пациентки.
Пошли кадры с обезображенной женщиной.
— Остановите это! — завизжал Ирдышин. — Отключите свет, отключите проектор! Сделайте же что-нибудь, мерзавцы!
Истерическая реакция хирурга произвела еще более гнетущее впечатление, чем обвинительный репортаж. Погас свет, а вместе с ним и экран. Когда несколькими секундами позже свет снова вспыхнул, все увидели на сцене застывшего Олега Петровича Ирдышина — с красным лицом, дрожащими губами и горящими глазами.
Он потребовал себе микрофон и произнес запинающимся голосом:
— Друзья мои, этот репортаж не планировался к показу…
— Ну еще бы, я бы тоже не хотел, чтобы обо мне такое показали! — громко съязвил кто-то из именитых гостей. Послышались ехидные смешки.
— Что вы сказали? — крикнул Ирдышин. — Выведите этого остолопа прочь! Ну, выведите его прочь! Потому что пока его не выведут, церемония открытия продолжаться не будет!
Видимо, впав в раж, он не понимал, что никакой церемонии открытия уже не будет — она сорвана, причем самым чудовищным образом.
— Дайте же правильный ролик! Или у всех там руки из жопы растут? — продолжал неистовствовать Ирдышин, и тут по экрану побежали кадры хвалебного фильма о нем и его клиниках.
Однако гости уже не смотрели на экран, некоторые потянулись к выходу, по атриуму разносились громкие голоса и смех.
— Прошу вас, останьтесь! — призывал Ирдышин, и в этот момент ролик снова прервался. На экране возникла надпись:
«У ТЕБЯ БЫЛА ВОЗМОЖНОСТЬ ПОКАЯТЬСЯ В ГРЕХАХ.
ТЫ ЕЮ ПРЕНЕБРЕГ.
В ОСОБЕННОСТИ В СВОЕМ САМОМ УЖАСНОМ ГРЕХЕ.
ПОЭТОМУ ТЫ ПОТЕРЯЕШЬ ВСЕ, ЧТО ТЕБЕ ЦЕННО.
И ТЫ ЗАПЛАТИШЬ ЗА ВСЕ СПОЛНА».
Кто-то снова вырубил свет, и Ирдышин завопил:
— Включить, немедленно включить!
Свет зажегся, предыдущего текста на экране уже не было. Осталось две новых строки:
«НАСТАЛ ТВОЙ ЧЕРЕД ПРИНОСИТЬ ЖЕРТВЫ.
ВРЕМЯ ПОШЛО!»
Не дожидаясь, когда отключат проектор, Ирдышин стал трясти экран, стараясь скинуть его на пол. Доктор явно потерял над собой контроль.
А затем раздалась бравурная музыка, жужжание, и занавес, скрывавший за собой лестницу, через которую была протянута красная ленточка (именно ее надлежало перерезать Олегу Петровичу), разъехался в стороны.
С лестницы что-то свисало. Это была цветочная гирлянда, украшенная каким-то замысловатым аксессуаром. Гостям, которые уже отвлеклись от сцены, потребовалось некоторое время, чтобы понять, что это такое.
Но когда сразу несколько дам истошно заголосили, всеобщее внимание было обеспечено.
На гирлянде повисла, мерно покачиваясь, несчастная обезьянка примадонны Беллы. Животное было мертво, кто-то снял с обезьянки скальп, а к брюшку приделал табличку, на которой красовалась прикрепленная надпись:
«24 ЧАСА»
…Павел Смирнов, корреспондент столичного желтого издания «Бульвар-экспресс», был по природе своей крайне любопытным человеком. Что при его профессии не являлось недостатком.
Не стуча, он проскользнул в кабинет Златы Елецкой, заместителя главного редактора этого малопочтенного издания, и, не дожидаясь приглашения, плюхнулся в кресло.
— Уф, наш новый хозяин пожаловал! Собственной персоной! Только что его авто в сопровождении джипов к редакции подкатило. Прямо визит британской королевской фамилии!
Злата — бледная молодая женщина с короткими черными волосами, облаченная во все стильное и черное, — сдвинула очки в оранжевой оправе на кончик носа и заметила:
— Было бы странно, если бы он не пожаловал. Он же обещал именно сегодня!
Павел, долговязый вихрастый веснушчатый хлыщ, впрочем, знавший себе цену и пользовавшийся большой популярностью у легковерных дам, произнес, хватая бокал с недопитым кофе Златы и без спроса отхлебывая из него: