Зеркальный лабиринт
Шрифт:
Он снова шмыгнул носом.
– Я все время сидел у себя в комнате. Это очень страшно. Мне казалось, что если дверь откроется, то я просто умру от страха. Понимаешь, если они смогли без следа утащить к себе родителей, то меня утащат – и не заметят! Я сидел и думал, что делать. Как справиться. Потом подумал: надо подбежать к входной двери, схватить ключи, открыть замок и броситься прочь из квартиры. Я ночь не спал. Мне казалось, если честно, я не смогу бежать. Но я все же побежал. Как ветер, блин. Открыл дверь комнаты, рванул в коридор и вот там увидел
– И что ты?
– Я прыгнул, – выдохнул Волька. – Мне некогда было тормозить или сворачивать. Только вперед. Не знаю, что я в тот момент думал. Я просто прыгнул. И, знаешь, что произошло? Из ватмана ко мне потянулись призраки. Они хотели меня схватить. Я почувствовал такой холод, какой не чувствовал вообще никогда! Мне по ногам будто провели ледяными лезвиями! Смотри!
Он стащил носки и продемонстрировал ступни. Пятки Волькины действительно оказались в глубоких неровных порезах с темной запекшейся кровью.
– Представляю, что бы они со мной сделали, – мрачно заметил Волька, надевая носки обратно. – Но я вроде как перепрыгнул, схватил ключи и рванул на улицу. Сразу к тебе. Я очень много о тебе думал.
– И что надумал?
Волька взял меня плечи, сказал:
– Нужно, чтобы ты приготовил крем, который уничтожит рисунок и призраков. Одно колдовство уничтожит другое. Это самый верный путь.
Я никогда не славился героизмом. Я даже дрался всего один раз, вынужденно. А тут… По спине пробежал холодок.
– Ты серьезно? Это же нам надо будет идти туда, где…
– Конечно, серьезно. Они забрали моих родителей. И наверняка заберут кого-нибудь еще. Надо их остановить. Ты же Фокусник, брат. Я верю, что ты можешь сделать крем, который растворит ватман с призраками до последнего кусочка.
– Надо будет идти туда, – повторил я, и понял, что голос дрожит. – Идти к призракам, да?
Волька потряс меня за плечи, но совсем не так, как это делала мама. Это была дружеская встряска. Он сказал:
– Мне нужна помощь. Очень нужна.
– Волька, ты понимаешь вообще, что хочешь сделать? Мы можем во что-то ввязаться, из чего вообще никогда не выберемся.
– Прекрасно понимаю, – ответил он. – Но мне кажется, что мы справимся. Ты Фокусник, у тебя есть дар, и он хороший. В смысле, положительный. А добро всегда побеждает зло.
– Ага. Либо о побежденном добре никто и никогда не вспоминает. – Не помню, где я слышал эту фразу, но она мне запомнилась надолго.
Будто в тумане я прошел на кухню, где пахло яичницей и лимоном. Мама суетилась у плиты. Я спросил, когда она пойдет на работу, а мама ответила, что уж точно не оставит голодными двух мальчишек. Тогда я сказал, что мы с Волькой позавтракаем в моей комнате, а сам пошел в спальню к маме и прихватил у нее с ночного столика последний номер женского журнала. Именно в нем я нашел новый рецепт крема.
Когда мама накормила нас и ушла на работу, я создал свой волшебный крем номер три. Рецепт из журнала, плюс некоторые изменения.
Кукловод снова принялся за дело.
Невидимые ниточки крепко перетянули пальцы. Мысли текли, неуправляемые. Внутренний тумблер провернулся, и я ощутил холодную пустоту в животе и в голове. Это был уже не я, а кукла, занимающаяся колдовством. Вуду, или что-нибудь в таком духе.
Кукловод стоял где-то за спиной, пользуясь моим даром, и что-то получал взамен. Ведь ничего не происходит просто так. Золотые монетки сыплются к ногам умелого Фокусника, если фокус сработал как надо.
Когда крем был готов, кукловод ушел. В животе громко заурчало.
Волька спросил:
– Как ты понимаешь, что сделал все правильно?
Я пожал плечами:
– Мне просто приходят в голову мысли. Я заранее знаю, что нужно добавить и в каких пропорциях. Это знания из ниоткуда.
– Как и мои призраки. Из ниоткуда.
Было страшно до чертиков. Неизвестный страх – хуже всего. Уже у подъезда я понял, что не могу заставить себя подняться на крыльцо. Замер, запустив руки в карманы шорт, поглядывал на голубое небо без облаков. В кармане нащупал прохладный флакон и крепко сжал его.
– Обещай, пожалуйста, – сказал я, – что если все пройдет, как надо, ты больше никогда не будешь рисовать ни призраков, ни кого бы то ни было еще.
– Ага, обещаю, – ответил Волька и, подумав, добавил. – Ты мне тоже самое пообещай. Про крем.
– Без проблем.
Мы вошли в подъезд и поднялись на нужный этаж. Волька долго звенел ключами, пытаясь попасть в замочную скважину. Волькины руки тряслись.
Я же достал флакон и откупорил крышку. Крем был жидкий, по консистенции напоминавший растаявшее мороженое. Я специально сделал его таким, чтобы легко можно было вылить.
Наконец, дверь открылась. Волька спрятался за моей спиной, а я, выставив перед собой флакон, шагнул в коридор. Мне вспомнился эпизод из какого-то фильма ужасов. Я представил себя священником, который пришел изгонять бесов. По сути, этим я сейчас и занимался, только без молитв и святой воды. А еще мне было всего пятнадцать лет.
Серый свет, падающий из дверей комнат, обнажил разбросанную на пороге обувь. Там же валялись бесформенная темная куртка и скомканный шарф. Сразу за первым дверным проемом, неподалеку от двери в кухню на полу лежал лист ватмана.
Мне показалось, что вокруг листа разливалось голубоватое свечение. Я моргнул. Видение исчезло. Слегка загнутые края листа шевелились от сквозняка.
Я сделал первый шаг и оказался внутри квартиры. Почему-то подумал, что Волька сейчас закроет дверь за моей спиной и сбежит. Но я чувствовал Волькино тревожное дыхание. Он был рядом.
Еще один шаг. Переступил через шарф. Дальше. Оказался напротив комнаты, хотел заглянуть, но понял, что не могу оторвать взгляда от листа ватмана, края которого, вроде бы, все отчетливей шевелились. Это был уже не сквозняк. Кто-то намеренно шевелил бумагу. Может быть, изнутри.