Шрифт:
Глава 1. Свадьба
Давным-давно за тридевять земель, в тридесятом царстве, в великом государстве жил-был принц Азван. Порой его именовали Зеркальным принцем.
И вот почему!
Каждый в древнем роду правителей Руссении рождался с тем или иным магическим даром, который сразу же обнаруживали опытные чародеи-волховники, и чуть ли не с пелёнок принимались его развивать. А вот в данном случае все они оказались в недоумении: вроде бы, какой-то и немалый дар имеется у младенца, но они не смогли выявить ничего определённого – ни боевой или защитной магии, необходимой
Правда, позже подобные способности у Азвана были замечены, но они проявлялись лишь порой, временно, и непременно именно те, каковыми обладал его наставник, находящийся в данное время рядом с ним. Мальчик словно бы – как зеркало – отражал в себе знания, умения и способности каждого из них. Легко, сам собой, произносил заклинания, умело использовал их, в том числе и таковые, которые он доселе не знал. А едва маг-наставник удалялся, как Азван почти сразу же всё это забывал. С глаз долой – из памяти вон. Так с зеркальной поверхности исчезает отражение человека со всеми мельчайшими подробностями, едва он от него отходит.
Родителей это сильно огорчало, но наставники ничего сделать не могли, только разводили руками, признавая своё бессилие: мальчик вот такой!..
Потому Азвана прозвали Зеркальным принцем. И это сильно мучило его, являлось причиной многих тяжёлых дум и душевных страданий юноши. В чужих глазах он видел сочувствие или даже насмешку над своей неполноценностью, страдал от этого. Как и от того, что он являлся младшим братом Светодола – и бледным его подобием, хотя очень и очень внешне похожим. Порой их даже путали, но тут же спохватывались, ибо разница была всё же весьма велика.
Азван нередко сравнивал себя с ним, и вздыхал, понимая, как далеко ему до преуспевающего во всём брата, на которого был очень похож, особенно лицом. Будущий наследник трона Светодол был на пять лет старше, ему уже исполнилось двадцать три года. Он почти на половину головы превышал ростом Зеркального принца, но ещё больше шириной плеч и статью. Светодол уже давно отличился во многих ратных подвигах, не имел себе равных во владении любым видом оружия и также превосходил в магических познаниях самых сильных волхвов, чародеев и волшебников всей Руссении. Наставники давно признали, что им уже нечему учить наследного принца, он постиг все их премудрости и даже сам ушёл далеко вперёд. Познал многое такое, что им было не по плечу.
Теперь они обучали Азвана, но уже не столь старательно, ведь он не был наследником царя Деянта, да и юноша не проявлял должного рвения ни по части постижения магии, ни ратного искусства. Потому они ему не особенно давались. А вот Светодол в его годах всё хватал на лету, наставники тому только дивились. Азван же был совсем другим, и владел магией только в то время, когда рядом с ним находился придворный чародей, и только той, что имелась у этого наставника. Без него он оказывался как без рук. Что тут скажешь, Зеркальный принц, и только.
И вот теперь он сидит рядом с братом на его свадьбе с самой красивой девушкой вселенной – Миляной…
+ + +
…В великолепных царских чертогах гремела невероятно пышная поистине царская свадьба. Но особого веселья не было. Мало кто улыбался, да и то натужно. На то имелась причина. Все сидевшие за пиршественным столом мужчины были облачены в броню, имели при себе оружие. У каждой двери стояла стража. Находились таковые и снаружи. Все были готовы к отражению очень даже возможного нападения врагов.
Азван с огромным трудом заставлял себя сохранять на лице хотя бы относительно радостное выражение не только по этой причине. Он чувствовал себя глубоко несчастным человеком. Помимо воли его глаза останавливались на прелестном лице невесты Миляны, но юноша сразу же отворачивался. С горечью думая, что как всегда лучшее доставалось Светодолу: красавица должна была стать женой его родного старшего брата, наследного принца Светодола, которого Азван не просто любил, а прямо-таки боготворил и очень хотел быть на него похожим.
Но что делать, едва Зеркальный принц увидел Миляну, как сразу же влюбился в неё всем своим юным сердцем, враз, бесповоротно и навсегда. Как ни боролся с этим чувством, но ничего с собой поделать не мог. Конечно же, никому об этом не говорил, понимая, что его чувства останутся – и должны оставаться – безответными. Бороться за неё с родным братом он не будет, а совсем наоборот – встанет на защиту его невесты от любого посягателя.
Подумал об этом и ощутил вес висящей на его боку сабли, положенной его званию, но совершенно ненужную ему. За неё он не возьмётся, даже если кто-то придёт за Миляной – на то у него имеется иное оружие, куда более грозное. Девушка будет принадлежать Светодолу. Не только по свадебному сговору, во всём мире нет другого более достойного супруга этой юной прелестнице. Юноша это хорошо понимал.
Ощутил себя маленьким и жалким в сравнении с могучим братом: тот уже был мужчиной в расцвете сил, бесподобно владел любым видом оружия, против него в сече не могли устоять самые грозные бойцы. Был многознающим и умным, к его словам с уважением прислушивался даже отец. А в магии Светодол вообще не знал себе равных, уже не наставники, а он учил их некоторым приёмам чародейства.
Жаль, Азван мало что перенял от него, несмотря на все старания брата. Только освоил создание магического оружия – меча, сабли, кинжала или чего иного. Оно появлялось в руке, едва стоило только особым образом подумать о нём. Форма, размеры или вес оружия мог мгновенно меняться по желанию владельца. Острота лезвия магического меча или сабли одолевала почти любой металл, камень. Так что Зеркальный принц в любое мгновение мог создать то или иное оружие и пустить его в дело, а висевшая на поясе церемониальная сабля была не нужна. Но принцу полагалось иметь таковую при себе, приходилось носить…
Ничего не радовало Азвана. Он почти не обращал внимания на обильный стол, на различные яства. А слуги уносили даже нетронутое и заменяли на другие, более соблазнительно выглядящее и пахнущее. Вот двое отроков с натугой поставили перед ним блюдо с жареным лебедем. Раньше юноша ел эту царскую птицу с удовольствием. Знал, что её готовили особым образом. Маленького цыплёнка потрошили и начиняли различными орехами. Затем вкладывали внутрь выпотрошенного утёнка, которого отправляли в также выпотрошенного новорожденного ягнёнка. А его в конце концов со многими специями клали в лебедя, которого целиком запекали.