Зеркало для Алисы. Сборник рассказов

Катаев Дмитрий

– Развитая, не спорю. Но тебе надо развиваться ещё дальше.

– Куда дальше-то?

– Развитию нет пределов.

– Зачем мне такая чересчур большая развитость?

– Люди с развитым мозгом живут дольше, лучше и интереснее. Ты ведь хочешь так жить?

– Хочу.

– Тогда какие вопросы?

– У меня всё равно не получается.

– Как это «не получается»? Ты с каждым разом рисуешь всё лучше и лучше.

– Папа, ты всё время мне льстишь. Хватит меня хвалить, это всё равно неправда.

– С чего ты взяла? Я говорю правду: занятия

идут тебе на пользу, и рисуешь ты всё лучше и лучше. Тем более, что и преподаватель говорит, что у тебя талант. Так что надо обязательно ходить.

– Хорошо, уговорил.

– Смотри, как помогают разговоры, – мы уже пришли и сами не заметили.

– Чур, я открываю дверь!

– Хорошо, чур, ты. Тебе сразу налить чаю, как придём? Ещё ведь блины остались. Будешь пить чай с блинами, сосиской в тесте и пирожным?

– Да. Я хочу как следует отдохнуть.

– Понятно. Я тебе тогда «Смешариков» включу. Ну, открывай дверь-то.

– «Смешариков»?

– Да. И потом ещё «Грэвити фоллс» можешь немного посмотреть.

– Папа, я тебя люблю. Купишь мне вечером мороженое?

– Между этими фразами надо было сделать паузу чуть подлиннее. И ещё несколько нейтральных предложений тоже не помешало бы вставить. В общем, тоньше надо было действовать.

– Хорошо, поняла. Так ты купишь мне мороженое?

– Куплю.

Месяц

Тропа вела вперёд, потом у развилки направо, потом опять вперёд. Огромный замок со множеством комнат и залов, по которым его долго водили Крош с Лунтиком, и где он играл и веселился вместе с другими детьми и сказочными героями, остался позади. Максим оглянулся – замок возвышался слева от него, окна во всех башнях полны разноцветных огней, некоторые из них открыты, оттуда слышатся радостная музыка и смех. И он вдруг отчётливо, с тоской и грустью, внезапно и моментально заполнившими детское сердце, понял, что обратной дороги нет.

Максим завертел головой в поисках папы и мамы, и увидел их тоже сзади, но справа, стоящих далеко, дальше, чем замок, на какой-то возвышенности, отдельно друг от друга – маленькие тёмные неподвижные фигуры. Ему страшно захотелось назад, к ним – побежать, охватить руками, обнять, но он знал, что это бесполезно, и ничего не получится.

– Мама! – крикнул он. – Папа! Идите сюда, ко мне! – и усиленно замахал руками, чтобы привлечь их внимание. Он не услышал своего голоса, но увидел, что родители тоже подняли руки и машут ему в ответ. Возможно, и они ему что-то кричали, но отсюда не было слышно ни слова. Максим, отчётливо понимая, что у него всё равно ничего не получится, даже не сделал попытки бежать к ним. Он отвернулся, сел на траву и заплакал.

Здесь, на воздухе, было тихо и тепло. В замок он попал днём, почти сразу после того, как его привезли в больницу, и провёл там много времени, побывав вместе с Крошем и Лунтиком на всех этажах, во всех коридорах, залах и комнатах. Там играли другие дети, – к сожалению, все незнакомые, – ходили, бегали

и летали герои самых разных сказок и мультфильмов, все веселились и радовались, а вокруг постоянно происходили всяческие невероятные волшебные чудеса. Сейчас же, когда он вышел оттуда, кругом была густая поздняя ночь, а рядом – никого.

Всё ещё всхлипывая, Максим огляделся. Он сидел на самом краю какой-то огромной долины, покрытой густой высокой травой и простирающейся далеко вперед. Там, вдалеке, она переходила в лес, а за лесом возвышались горы. Как и покинутый замок, местность эта была весьма необычной: и в траве, которая слегка колыхалась от слабого ветра, и среди далёких деревьев постоянно сверкали и двигались многочисленные маленькие огоньки – красные, жёлтые, голубые, белые, – словно там живут и движутся туда-сюда какие-то маленькие существа. Однако при этом никого из них не было видно. А над долиной, лесом и горами раскинулось бездонное ночное небо, в котором радостно и ярко сияли тысячи разноцветных звезд.

Максим потрясённо поднялся и долго смотрел вверх. Он никогда не видел настолько звёздного неба – ни когда вечерами гулял с родителями, братом и сестрой по городу, ни когда в садике, на зимней прогулке после ужина, воспитательница рассказывала детям о космосе. Звёзд было очень много, и они были самые разнообразные: большие, маленькие, средние, самых разных цветов и оттенков. Некоторые порой срывались со своих мест и искоса падали вниз на землю, куда-то за лес и горы, но большинство висели неподвижно. Они сверкали, мерцали и блистали, соединяясь в причудливые созвездия, а посредине тянулась широкая и длинная густая звёздная полоса, похожая на дорогу через все небо.

Но больше всего его поразили не звезды. Прямо перед ним в вышине, в профиль, висел огромный сияющий золотистый месяц с длинным носом и одним-единственным глазом. Этот глаз, живой и внимательный, пристально смотрел прямо на Максима и, поймав его изумлённый взгляд, подмигнул ему. И тотчас же рот месяца расплылся в широкой улыбке.

От неожиданности Максим сделал было шаг назад, но его словно не пустила невидимая неощутимая стена. В этот же момент огней в траве и далёком лесу словно стало больше, они засветились даже в горах, слегка мерцая, а в небе послышался едва уловимый звон, через несколько секунд превратившийся в тихую мелодичную музыку.

Внезапно часть звёзд двинулась со своих мест и, причудливо объединяясь друг с другом, сформировалась в сияющие силуэты огромных парусных судов, которые выстроились друг за другом и вереницей, спокойно торжественно, поплыли по небу в направлении месяца. А у того из единственного глаза, плавно разворачиваясь в воздухе, вышла и спустилась прямо к ногам Максима длинная лестница, сверкающая серебром.

Максим вопросительно оглянулся назад. Там по-прежнему возвышался весёлый замок и стояли темные разобщённые фигуры родителей. Они снова махали ему, но не из стороны в сторону, а вперёд-назад, будто прощаясь. И он еле сдержался, чтобы из глаз снова не полились слёзы.