Зеркало души
Шрифт:
«Иные версии?» – поинтересовался независимый консультант, не обратив особого внимания на Пеняева, лицо которого изрядно побледнело от одной мысли чего-либо подобного.
«Возможно, это месть?» – нерешительно предположил Трошин и, несколько замявшись, добавил – «В смысле после публичной смерти посредника было логичным ожидать соответствующего асимметричного ответа экзорцистов на подобную выходку, как многим тогда казалось, российских спецслужб…».
«Спасибо, Александр! Ваши проникновенные слова тронули меня до глубины души…» – со слегка наигранным чувством иронии произнёс Алик, после чего с прежней улыбкой продолжил – «Впрочем, как бы мне того не хотелось, но, приходится признать, что моя публичная смерть вряд ли могла стать причиной
«Может у них просто поменялось руководство? Пришли новые люди так сказать с новыми идеями, вот и всё…» – буднично пожал плечами Сергей Мазаев, не особо надеясь на попадание в точку.
«Интересная гипотеза, майор…» – пожал плечами Легасов, с широкой улыбкой добавив – «Вполне возможно, но, к сожалению, даже если это и так, то мы с вами вряд ли об этом узнаем. Более того, это предположение, увы, вовсе не объясняет причины их поведения. В конце концов, почему смена руководства, даже если она и была, обязательно должна была привести к смене приоритетов? Иные версии, коллеги?».
«В этом случае, попробуем рассуждать логически…» – оценив наступившую тишину, свидетельствовавшую об отсутствии дальнейших идей у членов группы, произнёс независимый консультант, продолжив – «Собственно говоря, а что мы знаем о целях экзорцистов?».
«Действительных целях, или целях публично декларируемых данным движением?» – язвительно поинтересовалась Велисарова.
«Людмила, а Вы знаете об их действительных целях?!» – с сияющей улыбкой переспросил Легасов и, видя явное замешательство руководителя межведомственной оперативно-следственной группы, с иронией добавил – «В этом случае, думаю, нам всем стоит исходить из того, чем мы располагаем. Лично я и вовсе не склонен считать, что их действительные цели сколь либо существенным образом отличаются от их публичных заявлений. Во многом это вопрос определения понятий…».
«В этом случае, Алик, можно сказать, что их цель – это восстановление нарушенного баланса справедливости по отношению к российскому населению, интересам которого нанесён ущерб в результате неправомерных действий российских коррумпированных чиновников…» – подключился к обсуждению до этого молчавший Семёнов, поспешно пояснив озадаченным коллегам – «По крайней мере, именно это написано на их сайте…».
«Виталий, спасибо за помощь…» – одобрительно кивнул независимый консультант, мягко продолжив – «Полагаю, Людмила, с этой точки зрения всё становится на свои места. Разве нет?».
Велисарова после небольшой паузы нерешительно произнесла – «Алик, я что-то не очень понимаю, чем именно ликвидация чиновника-казнокрада для российского населения лучше, чем возврат нелегально нажитых им капиталов, размещённых на его оффшорных счетах за рубежом. Я бы сказала, что это какое-то странное понятие справедливости, при котором никто ровным счётом ничего не выигрывает. Лучше бы они, как и прежде, экспроприировали и возвращали все эти незаконно полученные средства…».
«В пространной формулировке цели данного движения, озвученной Виталием, помимо справедливости есть ещё одно довольно любопытное слово – это баланс. А точнее, баланс справедливости…» – с улыбкой произнёс Алик и, видя полное непонимание на лице руководителя группы, снисходительно пояснил – «Пока экзорцисты вернут миллион – чиновники украдут миллиард. Пока экзорцисты вернут миллиард – армия коррупционеров успеет украсть триллион. Образно говоря, в представлении экзорцистов, то, что происходит – это не что иное, как эпидемия. Эпидемия в рядах коррумпированных российских чиновников, обезумевших от жажды денег и власти. А, как известно, во время эпидемии применяются методы, далёкие от индивидуального подхода к лечению болезни. Собственно говоря, что же им остаётся в этой ситуации?».
«Изоляция?» – заботливо предположил Мазаев.
«Да, можно сказать, что изоляция или карантин вполне подходящая мера – для первого этапа…» – одобрительно кивнул Легасов, мягко пояснив – «И полагаю, что данную функцию в полной мере выполняют их чёрные списки, отделяющие «больных», по их мнению, членов общества, от здоровых индивидуумов. Что же до следующего этапа, то…».
«Вакцинация?» – добродушно поддержал коллегу Александр Владимирович.
«Сомневаюсь, что имеется сколь либо эффективная вакцина от алчности…» – скептически покачал головой консультант, с широкой улыбкой добавив – «В любом случае, если бы она и была, то, надо полагать, стоила бы просто неимоверно дорого…».
«Диспансеризация?» – с энтузиазмом подхватил эстафету Артём Косатин.
«Это скорее из области профилактики, а не лечения…» – отмахнулся консультант.
«Дефибрилляция?» – энергично включился в дискуссию Семёнов.
«Вряд ли им всем живётся настолько плохо, Виталий…» – с долей сомнения устало произнёс Алик, пытаясь, наконец, завершить свою собственную фразу…
«Стерилизация?!» – с искренним ужасом в голосе произнёс Антон.
Легасов, едва не пролив остатки кофе от неожиданности, с удивлением посмотрел на Александрова, после чего с сияющей улыбкой ответил – «Вообще-то, я имел в виду нечто более простое и гуманное – санацию. Мне даже страшно представить, что было бы, если бы Вы, Антон, собственной персоной возглавляли данное террористическое движение…».
«Я вовсе не… В смысле совсем не… В том плане, что имел в виду вообще другое…» – изрядно покраснев, поспешно замахал руками Александров под дружный смех коллег.
«Наивно полагать, что показательные казни нескольких коррумпированных чиновников в состоянии изменить систему, отбив у остальных охоту до денег и власти…» – после небольшой паузы мягко произнесла Велисарова.
«Годы селекции и отбора обеспечат эволюцию не вполне благонадёжного российского чиновника в его более цивилизованную и менее опасную для общества форму…» – спокойно с улыбкой ответил Легасов, пояснив – «Годы последовательной и методичной работы, Людмила, а не просто показательные казни нескольких коррумпированных чиновников…».
«Алик, это всего лишь наши догадки…» – разведя руками, эмоционально продолжила Велисарова, пояснив – «Вполне возможно, что эти красивые и эффектные слова вообще не имеют ничего общего с действительными намерениями экзорцистов…».
Легасов широко улыбнулся, после чего сделав небольшую паузу и окинув взором присутствующих, вновь перевёл взгляд на руководителя группы и спокойно буднично произнёс – «При прочих равных, Людмила, я бы, вероятно, согласился с Вами, но в данном случае, это, увы, вовсе не мои красивые слова. Это слова Габриэль – Габриэль Дарк, в отношении которой, судя по Вашему докладу, у Вас имеются веские основания полагать её активное участие в деятельности данного движения…».
Велисарова, едва не лишившись дара речи, с удивлением посмотрела на независимого консультанта, после чего несколько придя в себя, осторожно медленно произнесла – «Габриэль Дарк? В смысле она сказала нечто подобное тебе при личной встрече? Да но, когда? При каких обстоятельствах?».
В зале повисла мёртвая тишина…
«Людмила, мне ведь не нужно напоминать, что Габриэль Дарк в своё время была представителем крупного международного благотворительного фонда ИнтернейшнлЧаритиФанд (International Charity Fund), более известного Вам по расследованию деятельности новосибирского фонда «Развитие»? Возможно, Вы также помните, что я со своей стороны спонсировал несколько крупных благотворительных проектов этого фонда на территории России…» – сделав очередной глоток кофе, ответил Алик, мягко добавив – «Разумеется, в рамках данной работы я несколько раз встречался с Габриэль для организации финансирования всех этих благотворительных проектов…».