Зеркало ее сновидений
Шрифт:
Джерадин не двигался. Затем медленно взялся рукой за дверной косяк, чтобы опереться на него.
— Териза, — сказал он с болью в голосе, — вся эта каша заварилась из-за меня.
— Нет, ничего подобного, — она готова была защищать его. — Ты ведь не принц Краген. И не Элега.
Вторую руку он поднес к лицу.
— Найл был прав. Я вел себя как глупец. Он делал то, что считал правильным. Но, кроме того, он делал то, что, даже если бы вышло совсем не так, как было задумано, не могло принести серьезного вреда. Вот что важно. Нам не следовало беспокоиться относительно
В его голосе постепенно появились металлические нотки, как удары молота. Он ковал слова, словно обтесывал камни.
— Ты не оказалась бы здесь, если бы я не напутал чего-то с воплощением. Вместо тебя здесь был бы Воин. Или он отказался бы появиться здесь, и в таком случае не был бы воплощен против своей воли. Стены Орисона остались бы целыми. Мисте оставалась бы в замке. Если кто-то и способен остановить Элегу, то только она.
— Джерадин, — Териза приблизилась к нему и, после недолгого колебания, положила руки ему на спину. Ей показалось, что все его мышцы так напряжены, что могут в любую секунду разорваться. Мальчишеское в нем умирало. Сам он распадался на части, кусок за куском, предаваемый теми, кого любил, покинутый ими. — Пожалуйста, Джерадин.
Она должна была сказать это ему.
Но он слишком разошелся, чтобы сразу остановиться.
— Алендский монарх собирается захватить Орисон. Это невозможно — это должно быть невозможным — но он все же собирается сделать это. И в этом есть моя вина. Я был помолвлен с этой женщиной. Возможно, у нас было мало общего, но мне казалось, что я знаю ее немного лучше. Сначала Найл. Теперь она. Все, что я любил…
Его горло болезненно сжалось. Териза чувствовала, как он пытается заставить себя продолжать. И тут он сказал:
— Артагель прав. Это наверняка убьет моего отца.
Ей давно уже следовало рассказать ему.
— Джерадин, не бери на себя чужую вину.
Он внезапно повернулся к ней лицом. Его щеки были влажными от слез; но он не выглядел как человек, который плачет; он выглядел несчастным, замученным и почти отчаявшимся от своих ошибок.
— Артагель считает, что это моя вина. — Он говорил тихо — так тихо, что она с трудом разбирала слова. — Я ожидал такого от Найла. Но и Артагель считает, что это моя вина.
— Джерадин, — ее способность выносить такое его состояние исчерпалась. И чтобы не упасть — испугавшись, что сейчас упадет — Териза обеими руками схватилась за его рубашку. — Ты не был неправ. Я не знаю почему — или как. Но ты не был неправ.
Ты помнишь предсказание? Ты помнишь всадников? — Три всадника. Направляют своих коней вперед прямо из зеркала, и скачут быстро, и движение лошадиных ног видно так же ясно, как и дикая ненависть в острых краях их вскинутых мечей. — Я видела их — они приснились мне до того, как я видела предсказание. Прежде чем мы встретилась с тобой. Мне снился сон, точно такой же, как воплотимое в зеркале предсказаний.
Глядя
— Значит, все же есть причина, — выдохнул он с восторгом. — Значит, я не совершил ошибки. Ты — Воин.
— Я не знаю, почему, — настойчиво повторила она. Это был единственное, что она могла дать ему, единственное облегчение. — Я не знаю, каким образом. Но причина есть. Ты все делал правильно.
Улыбка Джерадина становилась все ярче и ярче, словно лицо его вдруг запылало. Его руки обхватили ее; губы начали приближаться к ней.
Она страстно обвила руками его шею и поцеловала его.
Они обнялись и не выпускали друг друга из объятий, пока не вернулась Саддит с подносом еды и слугой, несущим воду для ванны.
А после еды они начали готовиться к неотвратимой осаде.
К полудню следующего дня Смотритель Леббик собрал в Орисоне всю королевскую стражу, сортируя людей их по способностям — по выполняемым функциям для обороны и поддержания замка — и распределяя на постой куда только можно. Когда бараки оказались переполненными, некоторые из заброшенных проходов и комнат снова оказались использованы под жилье. Повара трудились не покладая рук. Служащие, мужчины и женщины, в обязанности которых входило поддержание санитарных условий, едва успевали справляться. Тем не менее Орисон собирал все новые и новые войска.
Работы по заделыванию бреши в стене не прекращались.
На территорию Армигита были отправлены следопыты. Хотя появление армий алендского монарха ожидалось не в самом скором времени, принять меры предосторожности было не лишним.
Среди ночи вернулись люди, пытавшиеся отыскать принца Крагена. Алендский Претендент избавился от погони самым простым способом — он выехал на дорогу, где его следы были неразличимы. Рапорт стражника вынудил Смотрителя Леббика шумно выругаться, но поделать ничего было нельзя.
Не было никаких вестей от солдат, отправленных проследить, откуда появились нападавшие на Джерадина.
Большая часть фермеров и торговцев, живущих поблизости от замка, начали разгружать свои склады и амбары, опустошать овчарни и коровники и переправлять весь свой скарб в Орисон. Обитатели близлежащих деревень помнили жизнь, которую вели до тех пор, пока король Джойс не взял власть над Мордантом в свои руки и силой не установил мир. Все они снялись с места.
Старики и стада коз двигались медленно — но они уже находились в пути.
В результате весь двор замка заполнился людьми, атмосфера караван-сарая воцарилась в коридорах. Ситуация могла в любой момент ухудшиться, если бы начались хаос и паника. Но Смотритель Леббик свое дело знал, и его люди понимали, как следует выполнять приказы. Большая часть прибывших находила жилье и обустраивалась, не замечая, сколько сил для этого приходилось прилагать. А те, кто и замечал это, не догадывались, что высшим приоритетом стражников было не установление порядка, а перекрытие доступа в Орисон алендским шпионам.