Зеркало Иблиса
Шрифт:
– А вы собирались сниматься в кино? – парировал Фрисснер.
– Нет. – Ну и черт с ней,
– Действительно… – Штурмбаннфюрер широко улыбнулся. – Спирту?
– Давайте, – махнул рукой Артур.
Солдаты еще некоторое время побродили рядом и отправились заниматься пищей. Замке устроился в почтительном отдалении, наверное, боялся попасть под горячую руку. Заметив это, Ягер позвал его:
– Эй! Юлиус! Подите сюда. Замке осторожно приблизился.
– Как думаете, сколько нам осталось?
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, сколько нам осталось здесь барахтаться, – сказал Ягер. – Где ваше Зеркало?
– Мы не нашли всех необходимых примет, – развел руками Юлиус. – Нужно продолжать.
– Машина работает, мы поедем на ней. После обеда. Или это ужин? А, не все ли равно… Мы рядом, и я это чувствую. Вы чувствуете, Юлиус?
– Н-нет…
– Напрасно. Это нельзя не чувствовать. Интересно, наш добрый друг Муамар сейчас не наблюдает ли за нами в прицел?
Замке встрепенулся, принялся пугливо озираться.
– Оставьте, штурмбаннфюрер. Если бы он желал причинить нам зло, у него имелась масса возможностей, – сказал Фрисснер.
– Вы знаете, что он сказал мне, капитан? – спросил Замке.
– Нет. Что?
Замке вкратце поведал о разговоре с проводником. Ягер и капитан выслушали его более чем внимательно, после чего штурмбаннфюрер заключил:
– Он оказался сволочью, как и следовало ожидать. Религиозный фанатик.
– Или знает что-то такое, чего не знаем мы. После появления этой твари я верю во все с ходу, – сказал Артур.
– Я тоже. Но наш приятель не так уж прост, чтобы оставить нас на съедение чудовищам, а самому отправиться назад. Уверен, он где-то поблизости. Ждет.
– Чего?
– А вы сами не догадываетесь? Я полагаю, появление твари с двумя членами только начало. Веселье впереди. Пойдемте посмотрим лучше, что у нас с пулеметом в перевернутом грузовике. Возможно, он нам пригодится.
– Я не верю в пулеметы. Теперь я скорее верю вот во что, – и капитан Фрисснер показал маленькую фигурку выгнувшей спину кошки, вырезанную из черного камня.
60
Те, кто не веровали, – те в наказание будут Ввергнуты. Если не превысят они количества отсчитанного.
– Эй, интеллигенция, где этот твой ориентир?! – Ягер остановился и старательно начал вытряхивать из волос песок. – Сколько же, черт возьми, можно носиться от скалы к скале?
– В дневниках… – Замке закашлялся, – в дневниках сказано, что нужно искать черный камень, который отбрасывает тень, похожую на стоящую на задних лапах ящерицу. Большую… Я не могу себе этого представить, но так полагаю, что мимо нее пройти невозможно. Дело в том, что отец пишет об этом мимоходом, значит, этот камень очень заметный и пропустить его нельзя. Помните, как писалось о трещине… Там все было подробно, очень подробно… И мы не прошли мимо.
– Только потому, что проводник ткнул нас в нее носом, – оборвал его словесный поток Фрисснер. – Вы можете объяснить в нескольких словах, что мы ищем сейчас?
Артур сел на песок. Их поисковая группа направлялась на поиски четвертой приметы Зеркала. Вместе с Ягером, Фрисснером и Замке шел только один солдат, Рихард Шинкель. Нескольких солдат пришлось оставить возле машины, поручив командование Ксавьеру Лангеру, единственному человеку, который внушал доверие и пользовался авторитетом после гибели Обста. Остальные были либо деморализованы, либо впали в тихое помешательство на религиозной почве, как Фриц Людвиг.
Через два часа блужданий среди песка и камня подул мерзкий ветерок, который нагонял песок под одежду, в волосы, в глаза, в рот. Дышать было тяжело, вокруг не было ничего, кроме маленьких, колючих, вездесущих песчинок.
– Дело в том, – снова завел старую песню Замке, – что данные в дневнике не слишком отчетливы. Мы ищем скалу, которая отбрасывает тень…
– Это мы уже слышали, – оборвал его Ягер. – Учитесь наконец говорить лаконично.
– Мы ищем скалу или тень? – спросил Фрисснер. Замке неуютно поежился под перекрестными взглядами всей команды.
– И то и другое… – промямлил он. – Мы должны найти это и по совокупности параметров определить…
– О черт! – ругнулся Ягер.
– …нужное место, – довел мысль до конца Замке.
Над ложбинкой, в которой они разместились, уныло завывал ветер Прохлады он не приносил, хотелось пить, смыть набившийся в горло песок. Глаза немилосердно щипало.
– Тени меняются… – уныло и едва слышно произнес Рихард Шинкель. Ему никто не ответил.
– Скоро уже стемнеет, – глядя в песок, сказал Замке, – Вряд ли мы что-то найдем сегодня…
– Вы чертова скотина. – Ягер встал – Проклятая чертова скотина.
– Прекратите. – Фрисснер тоже поднялся, отряхивая одежду – Он ни в чем не виноват…
– Естественно, не виноват, – подтвердил Ягер – Он таким родился. Это не вина, это судьба. Пойдемте назад. Я надеюсь, что ребята не решились на побег или их не вырезали арабы.
– Выстрелов не было, – обнадеживающе заявил заметно повеселевший Замке.
Фрисснер слышал, как проходящий мимо Ягер бормочет, словно молитву:
– Германия, Германия превыше всего. Германия, Германия превыше всего…
Он отошел на несколько метров, но остановился и, прекратив бормотать, обратился к Юлиусу:
– Эй, интеллигенция, а дайте-ка мне дневник…
– Зачем? – поинтересовался Замке.
Ягер сплюнул, неприятно прищурился, словно целясь, и направился к нему. Юлиус быстро сориентировался и вытащил из кармана потрепанные фотокопии.
– Вот, вот… – сказал он, протягивая на вытянутых руках бумаги Ягеру.
Людвиг повертел их в руках, затем нашел нужную страницу. Пробежал глазами.