Зеркало Иблиса
Шрифт:
– И правильно делаете, эта операция все-таки секретная.
– Ну вот, значит, я хотя бы что-то делаю правильно. – Юлиус Замке невесело рассмеялся. – Надеюсь, вы позволите по возвращении написать монографию по нашим изысканиям?
Слова застряли у Фрисснера в глотке. Он вдруг понял, что несчастный профессор еще питает надежду на триумфальное возвращение. До сей поры ему не приходило в голову, что рядом с ними, людьми военными и в той или иной степени готовыми к смерти, находится штатский.
– Понимаете, профессор. – Фрисснер не умел врать, не любил, но старался, чтобы голос его звучал убедительнее. – Разрешения даю не я, я только исполнитель. Но вот мое руководство, безусловно, оценит ваше участие в этом предприятии, и, думаю, положительно.
– Но вы…
– Я, конечно, выскажусь в самых правильных тонах. В этом вы можете быть уверены.
– Хорошо. – Профессор был удовлетворен.
– Так что же там про пески? – Артур поспешил перевести разговор в более безопасное для себя русло. Туда, где не будет маячить страшным призраком вопрос: «А что потом?»
– Пески… Какие-то невнятные заметки, что-то про пески, про которые нужно не забыть. Почему не забыть? Никаких данных… И еще говорилось про шевелящиеся пески! Это, я помню, как раз где идет речь непосредственно о Зеркале.
«Шевелящиеся пески, только их не хватает… Хотя когда мы тонули среди барханов, было что-то похожее…» – Фрисснер покрепче ухватился за руль, когда сверху кто-то громко забарабанил по крыше кабины.
Грузовик остановился, скрипнули тормоза.
– Что там? – Артур высунулся из кабины. На него смотрело разъяренное лицо Ягера.
– Вы что, совсем ослепли там?! Если бы я не знал нашего профессора, то подумал бы, что этот интеллигент вас удушил!
– Вы можете изъясняться яснее?
– Яснее?!! Яснее некуда, протрите глаза! Вы едва не врезались в этот чертов монумент!!!
Фрисснер посмотрел вперед и увидел. Огромную, черную как ночь скалу. Которая действительно до жути напоминала вставшего на задние лапы ящера. Песок в тени этого монумента был таким же черным, как и сам камень.
– Какой монумент? Он что, свихнулся? – подал голос сзади Замке.
Ягер свесился еще больше и, рискуя свалиться, заглянул в кабину.
– Кто свихнулся, интель хренов?
Профессор усох и забился в дальний угол.
– Но ведь ничего же нет…
– Где?! – Ягер покраснел, и Артур отстраненно подумал, что от его лица можно прикуривать.
– Там… – Замке сделался еще меньше, но сдаваться не собирался. Дрожащей рукой указал на лобовое стекло.
Ягер посмотрел в указанном направлении, и уже готовое ругательство застряло у него на языке. В пейзаже, который виднелся через лобовое стекло автомобиля, не было никакого черного обелиска, напоминающего огромную ящерицу. Вообще ничего не было Просто пустыня, горная гряда справа. И ничего больше.
64
Он скажет: Разве это – не истина? Они скажут: Да, клянемся Господом нашим!
– Итак, капитан фон Акстхельм, вы утверждаете, что цель экспедиции была вам неизвестна, – осуждающим тоном сказал полный британский полковник, сидящий перед десантником.
– Я уже сказал вам, – кивнул капитан.
– Но вы – командир отряда, насколько мне известно…
– Вам все может рассказать подполковник Альтобелли, который являлся нашим проводником… и вашим агентом, – криво усмехнулся немец.
– Полноте, капитан, – неожиданно добродушно заявил полковник. – Альтобелли имел указание доставить отряд в Эль-Джауф, а вот зачем – ему уже никто не сказал. Вы же знаете отношение в верхах к вашим итальянским союзникам…
– Мне нечего вам сказать.
– Странно это все, вот что я вам скажу, капитан… Хотите курить? – полковник подвинул к десантнику открытую коробку с сигарами. – Не лучшие, но все же…
– Благодарю. – Фон Акстхельм взял сигару, откусил кончик, посмотрел, куда бы сплюнуть.
– На пол, на пол, уважаемый капитан. Тут не до хороших манер… – поморщился полковник.
Его звали Макгрудер, и именно в его ведение перешли все пленные после их доставки в Александрию. Держали всех раздельно, что сделали с солдатами – фон Акстхельм не знал. Один раз в коридоре видел доктора Корнелиуса – старый брюзга выглядел таким же ехидным и злобным.
– Посудите сами, получается очень странно, – продолжал полковник, щелкая большой бензиновой зажигалкой и поднося пламя к сигаре фон Акстхельма. – Вы едете за тридевять земель в не самых лучших условиях – а попросту говоря, во время активных боевых действий, – чтобы копать древние захоронения в Эль-Джауфе, которые там то ли есть, то ли могут быть, по теории господина Корнелиуса.
– Моя задача – охрана профессора. Я не знаю, что может быть в тех захоронениях и есть ли они. Я получил приказ, полковник.
– Уважаемый доктор прочел мне целую лекцию, капитан, – казалось, не услышав фон Акстхельма, говорил полковник. – Я пригласил двух наших археологов из Гизы, они долго и увлеченно спорили и, казалось, остались довольны друг другом. Это очень интересно, скажу вам – династии фараонов, гробницы, грабители могил, проклятия мумий… Я знал лорда Карнарвона, погибшего в свое время от этого проклятия. Но я понял лишь одно – доктор Корне-лиус не знает ровным счетом ничего. Ему неожиданно предложили съездить в Эль-Джауф, куда он даже не надеялся попасть в ближайшие десять лет, и проверить некоторые свои гипотезы. И даже дали целый отряд с техникой и оружием. Зачем? Или вашему рейху некуда девать два десятка отборных солдат?
– Цель экспедиции была мне неизвестна. Я – военный человек, я исполнял полученный приказ.
– Хорошо. Кто вам дал этот приказ?
– Я уже сказал вам – генерал Байерлейн в Триполи.
– А Штудент?
– Со Штудентом все было согласовано. После согласования нас перебросили в Триполи, а там мы получили четкий приказ. Я не знаю, почему послали именно парашютистов.
– Значит, Байерлейн… В Триполи, – задумчиво пробормотал полковник. – Капитан, вы разумный человек. Вы прекрасно понимаете, что из вашей экспедиции мы просто обязаны что-то извлечь. Что я доложу в Лондон? Что взял в плен мирную археологическую экспедицию, вооруженную и переодетую в британскую полевую форму? Тут не может не быть изюминки, капитан. И вы, как старший, что-то должны знать. У нас найдутся методы, но я бы не хотел…