Зеркало ислама
Шрифт:
Но человеческое воображение, если можно так выразиться, требовало зрительности, образности. На этот счет есть не лишенное юмора свидетельство аль-Газали в книге «Критерий знания, или Искусство логики». Он предлагает читателю поразмыслить о том знании, которое у читателя есть, о Творце мира, т. е. Боге, и о том, что Он существует, не будучи в каком-либо конкретном месте {мавджуд ля фиджиха}. Воображение сразу потребует от человека наделения Творца цветом, пространственными характеристиками (размером, близостью, удаленностью), связи с миром или отделенности от мира всего того, что человек видит в предметах, обладающих формой {шакль} и цветом. При этом воображение не требует наделения Бога вкусом и запахом. Так происходит потому, что воображение (во– ображ-ение) [Арабское слово тасаввур, которое обозначало в средневековой философской терминологии либо воображение, либо представление, образовано от слова сура (образ).], без которого человек в процессе мышления обойтись не может, «приучено в наибольшей степени и с наибольшей силой к зрительным данным {мудракат
К этому свойству человеческого восприятия и мышления обращался Пророк Мухаммад, наставляя верующего мусульманина в достоверном хадисе: «Служи Аллаху, как будто ты видишь Его»9 [При всех отступлениях от запрета изображать живые существа, в исламской культуре не существует ни одного изображения Бога.].
В сущности, едва ли не весь исламский мистицизм (суфизм) построен на зрительности. Мистики-суфии назывались людьми созерцания (лицезрения) {ахль аль-мушахада}. Основатель иллюминизма ас-Сухраварди, в концепции которого Свет и выявляемые им цвета, образы и формы играют главную и решающую роль, сообщает о том, что блаженные, или достигшие счастья, душой возносясь в горние выси, к Свету Светов – Богу, наслаждаются – не чем-нибудь, а образами {сувар, ед.ч. сура}, которые, чем выше подымается блаженный, тем они «чище и приятнее»10. Лицезрение Бога – конечная цель всех усилий суфия и смысл его существования11.
Зеркало разрешало коллизию между потребностью образности и запретом на образы [Даже Бога можно было увидеть, если, как это делал Ибн-Араби, утверждать, что мир – Его отражение.]. Изображение образов (воспользуемся выражением из хадиса Пророка) и экспериментирование с образами (например, с экспликативными целями) не могло быть запрещено, если для этого использовалось Зеркало, которое для этой цели вполне годилось: ведь чье-то отражение в Зеркале – это не что иное как мгновенное создание образа – как человека, так и любой вещи. Но есть подтверждение тому, что Зеркало ассоциируется (не может не ассоциироваться!) с запретным изображением образов: в исламском шариатском праве имеется запрет на использование Зеркала на сакральной территории и в сакральном времени, где запреты и наказы ужесточаются. Когда мусульманин, совершая паломничество {хаджж} в Мекку, входит в состояние, называемое ихрам, которое предполагает предварительное выполнение ряда очистительных обрядов и облачение в особую одежду (тоже ихрам), состоящую из двух кусков белой ткани, строгие ханбалитский и маликитский толки {мазахиб, ед.ч. мазхаб} шариатского права вообще запрещают использование Зеркала; в других, более либеральных толках (ханафитском и шафиитском) его можно использовать, но только в случае крайней необходимости, например, при ранении лица или для того, чтобы выправить завернувшуюся ресницу12.
Но в принципе Зеркало не является запретным для мусульманина, более того, в соответствии с Сунной Пророка, им надлежит пользоваться. «Если он (Пророк Мухаммад. – А.И.) отправлялся в путешествие, то брал с собой пять вещей: зеркало, палочку для накладывания сурьмы [Сурьмой арабы в пустыне подводили глаза. Это уберегало от конъюнктивита.], ножницы, деревянную зубочистку и расческу» – это один из вариантов хадиса, помещаемого в раздел о гигиене или путешествии соответствующих сборников13. Употребление Зеркала Пророком легализует Зеркало (и образы) в пространстве исламской культуры [Если бы предположить, что такого именно или подобного хадиса не существовало, последовательные мусульмане-сунниты должны были бы обходиться без Зеркала.].
И еще одна гипотеза относительно причин такого внимания к Зеркалу. Она связана с тем словом, которое буквально неотделимо от Зеркала. Это – слово образ. Где Зеркало, там и образ; где образ, там и Зеркало. Даже достаточно еретические построения Ибн-Араби о мире вселенском Адаме, который является отражением Бога в Зеркале, имеет одним из своих обоснований известный и достоверный хадис Пророка «Создал Бог Адама по Своему образу».
Это слово образ — было своего рода ключиком, который открывал сокровищницы теологической и философской проблематики. Ведь арабское слово образ {сура} означает не только образ как таковой, но и оболочку, форму (в перипатетическом смысле), энтелехию (тоже в духе Аристотеля), идею (в духе Платона или Плотина) и даже душу (в разных смыслах). Все эти предметы, точнее концепты, исключительно сложны для понимания, но буквально в руках у мыслителя было орудие, которое позволяло что-то смоделировать, а что-то и увидеть воочию. Это орудие – Зеркало. И – то, что в нем обнаруживается, а именно – образы {сувар}, или, если дать единый на все случаи перевод этого слова, образы-оболочки-формы-идеи-энтелехии-души [Это еще не все. В средневековых астрономических и астрологических трактатах сура означает созвездие.]. Нельзя было не воспользоваться таким орудием. Зеркалом мыслители и пользовались в своих теоретических изысканиях. И прослеживая разные повороты Зеркала, мы можем понять, как происходило спекулятивное конструирование Бытия, такое конструирование, для которого Зеркало являлось своего рода инструментом, Коран и Сунна представляли собой обязательный источник вдохновения, а вспомогательным материалом были перипатетизм, неоплатонизм, гностицизм, а то и доисламские вероучительные системы – иудео-христианское наследие, зороастризм и т. п.
Рассматриваемую категорию мы обозначаем как Зеркало (с прописной буквы и с выделением курсивом) – для того, чтобы нашему тексту придать двуплановость, в том числе зрительную. Ведь в смысловом (содержательном) пространстве данного сочинения мы имеем дело по меньшей мере с двумя семантическими слоями. Первый это текст, подчиняющийся правилам современного русского языка, второй преобразованный текст, исходно принадлежащий иному культурно-пространственно-временному континууму, а именно – исламской культуре Средневековья. Имплантируемым в наш текст элементом этого, другого континуума в данной книге и является Зеркало. Наконец, оперируя единицей Зеркало, мы упрощаем дело и освобождаем себя от того, чтобы по-разному оформлять эту единицу (например, с использованием кавычек) в тех, разных, случаях, когда она по-разному семантически оформлена является нарицательным именем, метафорой, символом, образом и т. п., обозначает предмет или представление о нем. Тем самым мы, не применяя излишне неэкономных приемов, ускользнем от парадокса стоика Хрисиппа, который говорил: «То, что ты говоришь, проходит через твой рот. Ты говоришь: телега. Стало быть, телега проходит через твой рот»14 [В нашей записи высказывание Хрисиппа выглядело бы таким образом: «То, что ты говоришь, проходит через твой рот. Ты говоришь: Телега. Стало быть, Телега проходит через твой рот».]. Одним словом, видя Зеркало, читатель должен сразу понимать, что речь идет о единице исходно иного текста, которая принадлежит иной текстовой реальности и норовит жить по своим правилам [При этом в цитатах сохраняется использованное там, обычное написание.]. Другими словами, то, перед чем читатель брился некоторое время назад, и наше Зеркало — разные вещи.
Для того, чтобы посмеяться над высказыванием Хрисиппа, нам необходимо знать, как выглядит телега, каковы ее размеры, хотя сама телега к парадоксу прямого отношения не имеет, дело не в ней. Для того, чтобы понять, что происходило с Зеркалом в спекулятивной арабо-исламской мысли Средневековья, нам важно иметь в виду следующее. В рассматриваемую эпоху Зеркала изготавливались из металла (стали, бронзы, серебра, золота, меди) и ввозились в исламский мир из Китая, а с XII в. бронзовые Зеркала стали делать в Иране. Стеклянных Зеркал, естественно, не было [Поэтому анахронизмом является изложение Аннемари Шиммель в книге «Мир исламского мистицизма» представлений о результатах Божественного Творения, как они якобы обнаруживаются у Ибн-Араби, с использованием стеклянного Зеркала. «Оно (творение. – А.И.) подобно осколкам зеркала, в которые ударил луч света, заставив стекло засиять всеми цветами радуги» (Шиммель Аннемари. Мир исламского мистицизма. М.: «Алетейа», «Энигма», 1999. С. 212. Выделено мной. – А.И.).], хотя стекло, в очень малых количествах, использовалось в обиходе, например, в светильниках, для изготовления посуды; оно упоминается еще в Коране (VII в.) [Тот же Ибн-Араби, который воздал должное Зеркалу, не допуская даже предположения о Зеркале стеклянном, в «Книге выявленностей» (Китаб ат-таджаллийят) разводит Зеркало и стекло: «И коли очистилось твое зеркало (подразумевается сердце как орган мистического познания. – А.И.) и разбилась склянка (зуджаджа) твоего представления (вахм) и воображения (хайяль)…» (Ибн-Араби. Раса’иль Ибн-Ара-би (Трактаты Ибн-Араби). В 2 ч. Хайдарабад, 1948. С отдельной пагинацией для каждого трактата. Ч. 2. С. 17).]. Можно предположить, что стеклянные Зеркала могли проникнуть в исламский мир только начиная с XIV в., после того, как сначала в Венеции, а потом и в других западноевропейских городах для производства Зеркал стали использовать стеклянные пластины или шары, с внутренней стороны заливавшиеся оловом либо сплавами разных металлов15. Но со стеклянным Зеркалом у рассматриваемых нами средневековых исламских мыслителей мы не встретимся.
Металлические Зеркала были несовершенны, искажали образ, например, изменяли его размеры по сравнению с отражаемым, увеличивали или уменьшали отражаемые предметы. Зеркала требовали постоянного ухода – очищения от ржавчины или патины, регулярной полировки (например, при помощи полотняного мешочка, наполненного измельченным углем лаврового дерева) и т. п. Нередко роль Зеркала играли, как это нам известно из свидетельств средневековых источников, иные вещи – как привычные для нас, например, водная гладь, так и неожиданные, скажем, лезвие меча. Зеркалом оказывались и предметы, совершенно, казалось бы, неподходящие для того, чтобы что-то отражать. Но об этом ниже, ведь это и составляет во многом содержание книги, которую читатель держит в руках.
И последнее. Поскольку мы будем все время помнить о том, что для спекулятивного конструирования миров Божественного и тварного использовались слова, для нас важно то, каким словом обозначалось по-арабски Зеркало [И не только оно. Во всех важных случаях мы будем выносить на поля упрощенную транслитерацию арабских слов, выражений и терминов, которые составят систему взаимосвязанных и взаимозависимых единиц-семантем. Как читатель увидит ниже, очень часто будет выделяться слово сура-образ-оболочка-форма-идея-энтелехия-душа.]. Арабоязычные мусульмане употребляли (и до сих пор это делают) для обозначения Зеркала слово мир’ат с долгим а. Это – так называемое имя места от глагола ра’а – видеть, увидеть. И означает это слово буквально место, в котором [нечто] видят, или место видения [Глагол ра’а имеет еще одно значение – видеть во сне, иметь сонное видение. Тем самым слово мир’ат можно трактовать и как место видения. Идеальным был бы перевод на русский язык этого слова с двумя альтернативными ударениями одновременно как место видения. Такое невозможное слово понадобилось бы нам ниже.].