Зеркало Медузы

Маселло Роберт

— Значит, тебе нравится этот сувенир? — прошептал Сант-Анджело, сорвав окровавленное перо с вязаной шапки Октава.

Подбросив перо, он заставил его кружиться в воздухе. Октав выстрелил наугад. Маркиз почувствовал, как пуля пролетела под его рукой. Он взмахнул гарпой и одним круговым движением отсек кисть, сжимавшую пистоль. Она упала на землю. Октав не сразу понял, что произошло. Он застыл на месте, глядя на пульсирующее кровью запястье, затем взвыл от боли, сунул обрубок руки под мышку и побежал обратно на площадь.

Узники, восхищенные

происходящим, заколотили по перекладинам решетки оловянными ложками и кулаками. Комиссар отступил назад. Его шпага рассекала воздух во всех направлениях.

— Где ты? — крикнул Эбер. — Кто ты?

Маркиз не желал использовать чары в этом последнем акте мщения. Ему хотелось, чтобы Эбер знал, кто будет убивать его. Сняв венок, он медленно обрел видимость, словно образ, сплетенный лучами лунного света.

— Священник? — вскричал Эбер.

Порыв ветра распахнул черную мантию маркиза. На его боку блеснула окровавленная гарпа.

— Стража! — закричал Эбер во всю мощь своих легких. — Стража!

Сант-Анджело без слов придвинулся ближе. Эбер, отступая назад, размахивал шпагой. Один из выпадов едва не угодил маркизу в грудь. Он парировал его клинком сабли. Удар прозвенел в ночной тишине. Узники закричали:

— Убей его, отче! Убей эту падаль!

Треуголка слетела с головы Эбера и покатилась по камням. Его лицо побледнело от ужаса. Он отпрыгнул к оконным решеткам так близко, что несколько заключенных вцепились в его воротник и плечи. Эбер быстро развернулся и ударил шпагой по рукам, тянувшимся из окон. Затем он снова оказался лицом к маркизу. В конце тропы послышался цокот подков. Сант-Анджело увидел, что к ним приближался отряд верховых жандармов.

— Эй? — закричал капитан. — Что там происходит?

— Застрелите его! — отозвался Эбер. — Я приказываю вам! Стреляйте в священника!

Один из мушкетов опустился, и из него вырвалось облачко дыма. Пуля, просвистев над головой маркиза, звякнула о железную перекладину. Он ловким выпадом клинка выбил шпагу из руки Эбера. Пара выстрелов едва не зацепили его. Жандармы галопом помчались по тропе. Сант-Анджело толкнул Эбера в грудь, и тот отлетел к решетке, сквозь которую к нему тянулись руки. Сотни узников жаждали растерзать главу комитета. Они вцепились в него, словно стая гарпий. Одни срывали с Эбера одежду и вырывали волосы, другие царапали кожу и впивались ногтями. Старый арестант яростно кусал комиссара за руку. Девушка с выбитым глазом вонзала вязальную иглу в загривок Эбера — с таким воодушевлением, будто плела кружевной воротничок.

Маркиз надел венок на голову и поднял руки, будто бы сдавался жандармам. Он решил, что узники сами расправятся с Эбером. Через несколько секунд маркиз слился с ночной темнотой. Вокруг него ржали кони. Жандармы направляли мушкеты в разные стороны и недоуменно посматривали друг на друга.

— Где священник? — прокричал их капитан, размахивая саблей. — Куда он делся?

Сант-Анджело пошел домой. Большинство гуляк, отмечавших этот праздничный день, уже спали или лежали

пьяными в канавах. На какое-то время они утолили свою жажду крови.

Глава 30

Когда таинственный незнакомец перешел через улицу и спустился в метро, Дэвид хотел побежать за ним следом. Он мог бы заставить его объясниться или рассказать им что-то конкретное о людях, которые мешали их поискам. Иначе к чему были эти загадочные предупреждения? Но он понимал, что доктор — если только мужчина сказал им правду — и так рисковал своей жизнью.

— Что теперь будем делать? — спросила Оливия. — Снова отправимся к дому маркиза, чтобы поглазеть на закрытую дверь? Или вернемся в отель?

Честно говоря, Дэвиду не хотелось возвращаться в «Крийон». Сейчас он с удовольствием перебрался бы через ограду особняка и вломился в первое попавшееся окно, чтобы переворошить коллекцию маркиза сверху донизу. Достав из кармана телефон, он проверил сообщения. Слава богу, ничего серьезного пока не случилось. Сара прислала эсэмэску, в которой пожелала ему успеха. Дэвид набрал номер Гэри, но получил сообщение оператора, что абонент временно недоступен в сети. Каждый раз, когда он звонил и разговаривал с ними, его сердце в страхе замирало. Он боялся, что состояние сестры ухудшится. Хотя Дэвид надеялся на лучшее, он всегда, к своему огорчению, понимал, что ожидает худшего.

— Поедем в отель, — сказал он, снимая плащ со спинки стула. — По пути ты сможешь заполнить несколько карточек о Калиостро.

Перейдя безлюдную улицу и спустившись на платформу станции, Дэвид почувствовал себя выставленным напоказ. Около путей стояли двое мужчин. Один читал газету, второй посматривал на свой айфон. В их внешности не было ничего угрожающего, но по спине Дэвида пробежала странная дрожь. Ему даже показалось, что добрый доктор снабдил его «жучком» или снова подсыпал в напиток какую-то дрянь. Оливия, насколько он мог судить, тоже испытывала тревогу.

— Может, нам поймать такси?

— Если только они тут ездят, — ответила она.

Едва они вышли на улицу, к ним направились огоньки двух фар. Дэвид заметил, что табло такси внезапно изменило надпись с «занято» на «свободно». Когда машина притормозила у тротуара, он узнал ту ржавую старую рухлядь, которая недавно проезжала мимо бистро. Внутри сидел смуглый водитель — скорее всего, иностранец. На зеркале заднего вида висели бусы с деревянными шариками. Из салона доносился сладкий запах турецкого табака.

Оливия протянула руку к двери, но Дэвид отступил назад.

— Нет, спасибо, — сказал он.

— Что не так? — опустив стекло, спросил водитель. — Куда хотите ехать?

Дэвид вежливо постучал по двери и помахал рукой.

— Я передумал. В любом случае, спасибо.

Оливия смущенно развела руки в стороны. Таксист, усмехнувшись, отъехал от тротуара и медленно направился к перекрестку.

— И чем тебе не понравилось это такси? — спросила Оливия.

— Оно какое-то подозрительное.