Зеркало Миров Отражение первое

Гончарюк Сергей Валерьевич

– Ты не веришь в бога?
– а вот этот вопрос уже был серьёзен. Майя конечно не была ярой "прихожанкой", она уделяла делам духовным меньше внимания чем Анна, но тоже достаточно много. И тому вполне явным свидетельством было серебряное распятие, висевшее у неё на груди и которое она почти никогда не снимала. Но при этом, как я уже говорил, она не была ярой католичкой, и тот факт, что она была крещённой, ни капельки не мешал ей ходить на японские праздники в синтоистские и даже буддистские храмы и молиться там на удачу древним богам. Да и она говорила, что после того как узнала про некоторые аспекты разных направлений христианства, православие ей стало несколько ближе чем католицизм. Иногда она даже подумывала

о том, чтобы пройти крещение ещё раз, но от этого её останавливало то, что её матушка точно будет против, потому что как раз она, была вполне себе ярой католичкой, хоть и была чистокровной японкой. И, наверное, стоит упомянуть любопытный момент, из нашей семёрки, о мировоззрении Майи по отношению к религии, знаем только Такеши, и я. Я не знаю причину этого, но в тех местах где её могли увидеть другие ребята из нашей семёрки, она убирала крестик под одежду, а вот там, где из семёрки её могли увидеть только Такеши и я, она наоборот, специально помещала крестик поверх своего наряда, если конечно не была одета в тёплую одежду. Иногда у нас возникало такое чувство, что она хотела этим что-то подчеркнуть.

– За время нашего с тобой знакомства я думал ты уже знаешь, что я верю в существование бога, но я не испытываю перед ним раболепия, я его уважаю, как могущественное существо с огромнейшими возможностями совершенно иного порядка, но не более того. И тем более, не буду приклоняться перед так называемыми "слугами Его", и считать себя "агнцем Его" по их наставлениям. Меня всегда удивлял тот факт, что большая часть людей настолько не уверенна в себе, что им обязательно нужно кому-то поклоняться, ожидая некоего чуда. А ведь в этой жизни единственные на кого можно надеяться, это только ты сам, и очень немногие из окружающих тебя людей. А один факт из тех которыми любят апеллировать церковники и верующие, вообще выводит меня из себя, это обращение к больным и калекам, которых призывают молить бога о выздоровлении.

– Да в тебе живёт гордыня.
– её голос по-прежнему был самой язвительностью - Да и что в этом собственно не так? Ведь людям, особенно с покалеченной судьбой нужна поддержка, и те, кому её не оказывают окружающие, находят её в вере.

– Да, я не спорю, я, наверное, даже чрезмерно гордый человек, и вполне подпадаю под определение греха гордыни, но без разумного количества гордости, невозможна и сильная личность, гордость один из столпов чести и честности. А люди без чести чаще всего, беспринципные лизоблюды, готовые на всё ради своего выживания и выгоды. А теперь, попробую пояснить как слова о молитвах больных, понимаю я. Согласно религии, бог существо всеобъемлющее, именно он вершитель всех судеб.

– Это да, насчёт разумного количества гордости лично я с тобой, пожалуй, согласна, из-за происхождения мне доводилось видеть этих самых людей без гордости. Но что-то я пока не очень понимаю, что ты хочешь сказать про вершение судеб.

– Представь себе такую картину, какой-нибудь абстрактный маньяк, отрезал такому-же абстрактному человеку руку или скажем ногу, не суть важно, и вот спустя некоторое время, этот новоиспечённый калека, начинает истово молиться тому самому маньяку чтобы тот вернул этому калеке здоровье.

– Что-то ты уж совсем какую-то мрачную и не здоровую на голову картину обрисовал. Тем более, если говорить в контексте веры именно про маньяка, то он как раз будучи ведомым "тёмными силами" нарушает волю всевышнего.

– Ну, с этим я тоже могу поспорить, но сейчас разговор не о том, я говорил не о конкретном случае нанесения увечья одним человеком другому, а про нечто иное.

– Так о чём же?
– в её голосе уже слышались нотки нетерпения, мысленно я усмехнулся сам себе, похоже за прошедшие годы общения с ними, я всё равно так и не научился нормально общаться с людьми.

– Попробую выразиться яснее. В

моих глазах, в контексте общепринятого понимания бога, молитвы больных и покалеченных этому самому богу, выглядят именно так, как я уже описал в случае маньяка и жертвы. Ведь если именно бог отвечает за судьбы всех, то именно он придумал или же одобрил то, что вот тот мужчина заболеет раком, вот тот подросток сломает себе спину и на всю жизнь останется прикованным к кровати, а вот тот ребёнок родится с генетической аномалией, из-за которой не проживёт и года.
– перейдя к перечислению "судеб", я специально принял надменную позу, и как переходил к новой "жертве" максимально утрируя указывал в разные стороны пальцем.

– Вот теперь понятно, что ты хотел сказать, хоть я и не вполне с тобой согласна.
– на несколько секунд она замолчала, затем задумчиво произнесла - Так вот почему ты часто так меняешься в лице, когда слышишь всяческие религиозные призывы?

– Именно.
– я вновь встал нормально, но теперь не стал складывать руки на груди, а заложил за спину и взял в замок - И после своего выздоровления, я лишь укрепился в этом мнении. Ведь я сейчас стою на своих ногах не по воле бога, не из-за пресловутого чуда, которое он мог сотворить, а благодаря огромному количеству сил, затраченных как мной самим, так и всеми, кто меня окружал, верил, и поддерживал меня. И это был не бог, и тем более не церковь, которую если изучить историю, никогда и не волновали те догмы, о которых принято говорить в тех кругах. Испокон веков церкви волновали лишь власть и прибыль.

– Но, без веры многие люди не смогут нормально жить.
– после её слов я тяжело вздохнул и решил пояснить свою позицию на этот счёт.

– И я это понимаю. Я никогда не буду сам и не буду призывать других стремиться искоренять веру или бороться с религиями. Нет, я лишь хочу, чтобы помимо веры в некую высшую силу, люди и сами к чему-то стремились, думали своей головой. Тем более, я уже говорил, я не просто допускаю, я уверен в существовании некоей силы, которую принято называть богом. Но также, я уверен, что эта сила либо не совсем такая, либо совсем не такая, как принято о ней думать. И я никогда не буду приклоняться перед этой силой, а перед церковниками, которые считают своих прихожан стадом баранов и причём открыто их так и называют, подавно. А если ещё вспомнить про любимую фразу "церковнослужителей" про то, что все люди хоть и божии, но рабы. Это уже основательно портит настроение.

– И снова в тебе говорит гордыня, ведь по концепции религии бараны ничем не хуже людей.

– Нет, конкретно в этом случае, я с тобой не соглашусь, это не гордыня, а здравый смысл. Никогда и никем в истории, слова "баран", "овца" и их синонимы, не применялись как нейтральные и тем более как хвалебные. По отношению к другому человеку, это всегда оскорбление его умственных способностей. И если баран, стереотипно и ограничен умственно, но всё же имеет право на какую-никакую собственную волю, то раб, по определению не имеет прав и не может иметь собственной воли, раб всегда считался, и будет считаться предметом интерьера, чьей-то собственностью, вещью, а никак не живым существом. Уж прости, но я не "толерантен", по моему мнению, баран должен быть бараном, а человек человеком и уж точно, ничьим рабом я быть не собираюсь.

– Угу. Особенно если учесть тот факт, что ты сам сомневаешься в том, человек ли ты.
– немного повернув и склонив голову, я направил на Майю вопросительный взгляд - Мне Алексис недавно проболталась про твои глаза и возможность стопроцентно определять лож.

– Болтушка.
– это слово прозвучало более сокрушённо чем мне бы того хотелось.

– Не ругай её. Ведь как ты сам говоришь, она мало чем от нас отличается, так что ей тоже хочется выговориться, и она знает, что ты мне доверяешь, потому тоже мне доверяет.