Зеркало над бездной
Шрифт:
Уокер сел в машину, завел двигатель, снова глянул в сторону кафе, запомнив название – «Мэйфлауэр» – и медленно покатил вдоль узкой улицы, сворачивавшей куда-то на запад. Последние лучи закатного солнца пронзали боковое стекло, рисуя неведомые знаки на бликующей панели приборов. Казалось, что солнце всеми силами пытается остановить торопливый уход исчезающей осени 1963 года – последней осени Джона Фицджеральда Кеннеди.
Вместе с осенью в этот же день исчез и Том Уокер – молодой успешный канадский бизнесмен, два года занимавшийся недвижимостью. Незадолго до События он продал все свои акции, очистил банковские счета и перестал отвечать на телефонные звонки.
А через три месяца в озере Мичиган, где любил рыбачить Уокер, нашли изуродованное тело. В кармане утопленника обнаружились документы на имя Тома Дж. Уокера, 1930 года рождения. Беднягу, наверное, ограбили и убили местные бандиты, а труп выкинули в озеро. Так решил следователь. А так как тело было страшно изуродовано и пробыло очень долго в воде, то детальное опознание не представлялось возможным. Да и родственников у покойного холостяка не оказалось.
К весне 1964 года, когда президент Джонсон, вопреки обещаниям покойного Кеннеди, начал активные военные действия американцев во Вьетнаме, увеличив численность группы войск и выделив гигантские деньги на военное производство, между Вашингтоном и Сайгоном принялся курсировать тридцатитрехлетний мужчина, которого звали Мартин Вайс [16] . Он был хозяином посреднической компании, через которую и проходили те самые сотни миллионов, выделенных Госдепартаментом на военные расходы – приобретение оружия у специализированных предприятий, обмундирования, продуктов и товаров первой необходимости. Большая часть из того, что было необходимо американским войскам во Вьетнаме, поставлялось через компании, принадлежащие Мартину Вайсу. А к 1966 году счет пошел уже на миллиарды долларов.
16
В 1964 году Конгресс США принял так называемую «Тонкинскую резолюцию», дававшую право новому президенту США Линдону Джонсону при необходимости использовать военную силу в Юго-Восточной Азии. К концу 1965 года в Южном Вьетнаме находилось около 185 тысяч американских военнослужащих в составе двух полных дивизий и нескольких бригад. В последующие три года контингент был значительно увеличен, достигнув на пике войны 540 тысяч человек.
Сам Вайс по каким-то только ему известным причинам очень ограничивал свой и без того узкий круг общения, избегая даже минимальной публичности, не говоря уже о встречах с журналистами и фотографами, которых он обходил с маниакальной настойчивостью. А те, кому все же удавалось пообщаться с Мартином, сразу обращали внимание на его глаза, которые отталкивали и притягивали одновременно. В этих глазах удивительно сочетались потаенная темная угроза и какой-то желтоватый теплый огонек.
А еще – где бы ни появлялся Мартин Вайс, рядом с ним всегда была хрупкая черноволосая совсем юная девушка по имени Паола. Была ли она его подругой или помощницей в делах, не знал никто. Сам Вайс никогда не объяснял ее присутствие, просто говорил: «Это Паола». Почти всех его собеседников такое представление вполне устраивало. А если кто-то вдруг начинал задавать вопросы, то сразу же встречался с ледяным взглядом Мартина. Возникала неловкая пауза, и всякое любопытство моментально улетучивалось.
В 1967 году Вайс в очередной раз прибыл во Вьетнам, но теперь уже в составе военной делегации для участия в расширенном заседании комитета начальников штабов под руководством командующего американскими войсками во Вьетнаме – самого генерала Уэстморленда. А через несколько дней Мартин вдруг пропал без вести. Исчез. Отчаявшись обнаружить тело миллионера, его официально признали погибшим от рук вьетконговцев. Паолу тоже больше никто не видел. Как и миллионов Вайса.
Ах да… Исчезнувший был как две капли воды похож на умершего Тома Уокера. Но так как никто не знал их обоих одновременно, то никаких связей не обнаружилось: один утоплен бандитами в озере, а второй через четыре года пропал в джунглях. Упокой Господь их души…
Появление Контролера. Париж
Малин, вернувшись в отель, наматывал круги, расхаживая по небольшому пространству между кроватью и столом, пытаясь разложить по полочкам все происходящее и определить свои дальнейшие действия.
– Итак, предположим, я наткнулся на реальные факты, проливающие свет на настоящих заказчиков и, возможно, даже исполнителей теракта «девять-одиннадцать». Меня сразу же сдали тем, кто заинтересован в молчании. В итоге, пока они размышляли и вели со мною беседы о фальшивке, пытаясь замять всю эту историю, Ричард понял всю опасность ситуации и, воспользовавшись их медлительностью, отослал меня из страны. Далее? Те, кто хотят, чтобы я помалкивал, скорее всего, и убили Филиппа Маршалла, который каким-то образом получил взрывоопасные документы об одиннадцатом сентября. Похоже, и до ФБР дошло, что я не тот человек, который откажется от расследования самого главного теракта современности. Они, разумеется, поняли, что я не только заглянул в архив, за которым они охотились, но и, конечно, сделал с него копию. И теперь я очередная мишень…
Неожиданно тишина взорвалась хриплым голосом Луиса Армстронга: «Иди, Моисей, в землю Египетскую. Скажи фараону, чтобы отпустил мой народ». Сотовый телефон вибрировал и медленно подползал к краю стола.
Малин схватил трубку и, уже нажав на «ответить», понял, что этого делать не стоит, ведь сотовый телефон – это точное определение его места нахождения. Но в те же секунды в его голове пронеслось: во-первых, поздно, а, во-вторых, если бы им понадобилось, то они легко бы определили, что он в данный момент находится в номере парижского отеля «Лотти». И, в-третьих, он даже не посмотрел на определитель номера, что уже говорило о внутренней панике, которую сейчас никак нельзя допускать. Надо тихо исчезать из Парижа, принял решение журналист, и спокойным голосом произнес:
– Слушаю.
– Привет, Макс! Это Джейн Томпсон из «Вашингтон Пост». Прости, что беспокою в командировке, но ты обещал меня выручить. Помнишь, я тебя просила по убийству Кеннеди посмотреть? Там, где я не смогла идентифицировать тех, кто был реальными свидетелями убийства. Есть фото, много фото, а несколько персонажей, которые наблюдали за происходящим, никак не определяются.
– А как ты их классифицируешь? – Макс, разговаривая с Джейн, постепенно приходил в себя, понимая, что этот разговор никакой опасности для него не представляет.
– Понимаешь, большинство из тех, кто видел убийство Кеннеди, были допрошены ФБР, давали интервью… Ну, в общем, я перелопатила весь архив, и в результате на фото и видео нашла шесть человек, которые смотрят прямо на кортеж, но нигде в отчетах их нет. Есть молодые люди, которые наверняка и сейчас живы. Было бы здорово их найти и взять интервью о том, что они видели и какие ощущения испытали. Поможешь мне? Ты же обещал…
– Ладно, – Малин был уверен, что его телефон наверняка слушают, и поэтому решил изображать полное спокойствие и демонстрировать якобы непонимание происходящего, что, возможно, даст ему время. Сейчас для них он просто журналист в командировке, помогающий своей очаровательной коллеге. – Ладно, Джейн. Пришли мне фотографии, я посмотрю, поинтересуюсь у своих источников. А через день-два перезвоню тебе. Или по почте напишу. Годится?
– Ой, Макс, ты просто прелесть! Я тебя уже почти люблю! А фотографии я отправила тебе на почту. Все! Не буду мешать и очень жду от тебя информации.
– Пока. Удачи тебе, Джейн.
– И тебе, Макс!
Малин, понимая, что сейчас любые панические действия вызовут ответную реакцию, почти спокойно включил ноутбук, открыл сообщение от Джейн и начал листать старые цветные и черно-белые фотографии.
Он смотрел на события сорокалетней давности, не вникая и скользя легким взглядом по незнакомым лицам. Хотя нет. Вот знакомый персонаж – личный фотограф президента Сесил Стоутон, растерянный и испуганный, а это Вес Уайз, журналист и бывший мэр Далласа. Ничего себе! А это же сам Авраам Запрудер растерянно крутит в руках камеру и всматривается во что-то над головами прохожих. Тот самый Запрудер, которому удалось совершенно случайно снять единственный в своем роде 26-секундный любительский фильм, запечатлев убийство Кеннеди. Рядом – девушка, стоит к камере вполоборота, что-то говорит Запрудеру. Справа высокий молодой мужчина лет тридцати с зачесанными назад черными как смоль волосами и пронзительным взглядом. Макс замер, всматриваясь в лицо незнакомца. Он знает этого человека! Он точно его знает! Эти строгие, слегка заостренные черты, странная, ничего не выражающая полуулыбка, глубокие и строгие глаза со скользящим лучиком угрозы. Господи! Господи… Он… Этого не может быть!
С фотографии на Малина смотрел загадочный незнакомец, который находился в составе российской делегации в 98-м году на переговорах по украденному кредиту Валютного фонда. И он же – тот самый высокий и седой старик, стоявший на Вашингтон-стрит и смотревший на атаку террористов в Нью-Йорке 9 сентября 2001 года. Это лицо было узнаваемо и через тридцать восемь лет, прошедших от убийства Кеннеди до самолетов, врезавшихся в здания ВТЦ.
Может быть, кто-то бы и не узнал в семидесятилетнем старике тридцатилетнего мужчину, но только не Макс. У него не было ни малейшего сомнения в том, что на всех трех фотографиях, сделанных в 1963, 1998 и 2001 годах, запечатлен один и тот же человек.