Зеркало надежды
Шрифт:
Именно так, с большой буквы.
Обязательно надо хорошо принять принцессу, чтобы она отписала отцу.
И устроить празднества на несколько дней, и…
Планов было много. В том числе – познакомиться с знатными саларинцами из свиты принцессы, а там, глядишь, и договориться о чем-то удастся. Дело житейское.
На встрепанного секретаря, который влетел в кабинет, Симон Равельский поглядел почти с раздражением, хотя в обычное время Римс был незаменим, даром, что из простых горожан.
– Что
– Голубь! Из Ланрона! Степняки!
– И?
Симон воспринял новость с привычным равнодушием.
Ну, степняки. Ну, набег…
Это происходит два раза в год. Весной, когда степь подсохнет, и осенью, после сбора урожая. Правда, сейчас что-то рановато, но мало ли?
– Инкор захвачен!
Симон опрокинул чернильницу.
– Что?!
– Это не набег. Это война…
Ханс был бледен, как меленая стена.
– Война?
– Их не меньше двадцати тысяч, и они пришли не в набег. Это завоевание.
Симон схватился за сердце. Вообще, оно было совершенно здоровым, но от таких новостей что хочешь заболит.
– Вина налей…
Ханс повиновался, и Симон кивнул ему на второй кубок. Такую новость требовалось запить.
Дорогое крепленое вино Ханс махнул, словно воду, и положил перед градоправителем крохотную бумажку. Голубиная почта…
Симон отлично знал скоропись, расшифровывать не требовалось.
Инкор захвачен. Двадцать тысяч степняков идут на Равель. Сообщи в столицу.
Всего девять слов и два предлога, а сколько в них всего?
Война – это страшно.
Это сожженные деревни, убитые старики, изнасилованные женщины, угнанные в рабство мужчины, это дети, которых ради забавы утыкали стрелами или побросали на копья…
Кому-то видятся награды и почести. Кому-то торговля оружием. А кому-то и разоренная земля.
Симон был из последних. Даром ему не нужна была та война, и с доплатой не взял бы…
А придется.
Симон посмотрел на секретаря.
– Закрываем город. Собираем ополчение… что с вояками?
Ханс только вздохнул.
Что можно ждать от торгового города? Не так уж много здесь людей, человек четыреста. Городская стража, портовая стража, конечно, кое-какие бойцы у купцов, матросы с кораблей…
– Надо объявлять всеобщий сбор. Ополчение, припасы, оружие…
Симон кивнул.
Надежды, что война минует – не было. Если уж Инкор захвачен…
– Корабли мобилизуем. Сажаем на них баб с ребятишками – и отправляем вниз по течению.
– Не перехватят? – засомневался секретарь.
Симон махнул рукой.
– Не должны. Степняки на суше хорошо воюют, а на воде – плевать на них три раза. Опять же, поди, догони корабли. Только это надо быстро делать…
– Вечером начнем, и пусть всю ночь грузятся…
– Прикажи портовой страже, пусть ко мне капитанов кораблей пригласят. Через три часа. Я со всеми поговорю, и пусть только кто-то откажется…
Зная градоправителя, Римс даже не сомневался – ничего хорошего упрямцев не ждет. А Симон, окончательно придя в себя, и грустно покосившись на кувшинчик с вином, принялся отдавать приказания.
Объявить военное положение.
Собрать ополчение, открыть склады с оружием и раздавать его. Кольчуг на всех не хватит, ну и черт с ним, кожаных курток с лихвой.
Баб и детишек готовить к эвакуации. Нечего им тут делать.
Кто хочет – пусть остается, но без щенков. Что делают степняки с бабами в захваченных городах – все знают, опять же, и осаду переносить легче, когда не думаешь каждую минуту о родных и близких, а еще, если Равель попадет в серьезную осаду…
Кстати – стены проверить, катапульты и баллисты вытащить, запасы смолы, стрел, ядер…
Одним словом – все, что возможно.
Симон не собирался сдавать город. Это ж какие убытки! С ума сойти можно! А вот жену и детей он отсюда отошлет в числе первых, сейчас сходит, поговорит…
Когда король пришлет войска?
Неизвестно. Остается вцепиться зубами в родной город – и держаться, держаться…
Загоняем в город весь скот, проверяем колодцы… дел было немеряно. Даже подумать страшно, сколько всего…
А не позаботишься – степняки придут, потом сто раз пожалеешь.
Мысль о том, что Шарельф Лоусель ошибся или был введен в заблуждение, даже в голову мужчине не пришла. Не из тех людей барон, чтобы ошибаться.
Что самое главное в торговле?
Знание. Информация…
У Симона она была, и он не собирался терять ни единой минуты.
Так что…
На клочке бумаги написать пару слов – и отдать секретарю.
– Скажи, пусть отнесут на голубятню и пошлют птицу в Ланрон.
– Да, ваше сиятельство.
В столицу сообщу. Держитесь.
А что тут еще напишешь?
Война…
Да что б этих степняков шервули сожрали! Чего им не сиделось на месте? Одни убытки!
Аллодия, крепость Ланрон
Примерно то же самое думал в эту минуту и достопочтенный Шарельф Лоусель, расхаживая по гребню стены.
И радуясь, что не отмахнулся от мальчишки.
Выслушал, принял к сведению, и теперь не стоит перед степняками беспомощным ягненком на заклание. Нет…
В крепости хватит и продовольствия, и воды.