ЗЕРО ВАРОШ: первый виток спирали
Шрифт:
– Но ты вел себя агрессивно, и я испугалась, – уже более спокойно ответила ему Мари, немного выдохнув, – Ты просто поставь себя на мое место… Что бы ты сам-то обо всем подумал?! Представь, что тебя, к примеру, точно также прижал бы к кровати какой-нибудь Джош…
– Блин! – ответил он, поспешно вставая и направляясь в противоположный конец комнаты, – Я же уже сказал, что ничего такого и не собирался…, – голос его вдруг предательски дрогнул, – Просто ты ко мне придираешься… Я думал, что ты… Что я… тебе нравлюсь… В-общем…
– Джу, – тихо окликнула его Мари, –
Неожиданно ей почему-то стало его жалко. Возможно даже потому, что Джу, который обычно так ловко владеет любой ситуацией, сейчас больше был похож на растерянного, зажатого в угол ребенка.
«Как ни странно, но мы с ним, действительно, чем-то похожи, – вдруг резко подумалось ей, – Оба ведем себя с людьми, как ежи. И оба толком не можем понять, по каким таким неписаным, неизвестным нам правилам эти люди общаются друг с другом в обществе».
Джу лишь порывисто лег на свою кровать и натянул себе на голову одеяло.
– А о чем тут, вообще, говорить? – пробубнил он оттуда, – Все и так понятно… Я искал ее, искал…
– Но ведь я действительно рада, что нашел! – горячо возразила ему Мари, тоже поднимаясь с пола и усаживаясь на свою кровать. Слишком сильно приближаться в парню она, все-таки, еще опасалась.
– Просто, на самом деле, ты бы предпочла, чтобы здесь, вместо меня, был Джесс, – раздраженно фыркнуло на нее одеяло, – Вот с ним бы ты, наверняка, с радостью согласилась!
«Ох, – подумала Мари, – И почему я решила, что у меня будет возможность сделать вид, что я не замечаю его симпатии?».
Одеяло продолжало бубнить ей еще что-то нечленораздельное. А, может быть, даже уже не ей.
– Ты как ребенок, – примирительно сказала Мари, – Ничего ведь страшного не случилось… Давай, правда, просто обо всем поговорим… Джу?…
Одеяло снова начало сабвуферно бубнить ей что-то в ответ, из чего Мари смогла разобрать только что-то вроде: «Могу и вовсе уйти…».
«Вот здорово! – подумала девушка с неожиданно нахлынувшей на сердце тоской, – После этой фразы я вовсе не удивлюсь, если утром его и след простынет…».
Побубнив еще немного, одеяло успокоилось и постепенно затихло. И Мари не знала, уснул ли Джу или просто лежит там и о чем-то думает. Сама же она еще довольно долго не могла успокоиться. Ее рука ныла, а в ответ ей тоска грызла сердце. Ну вот и все, он обиделся, хотя вообще-то, по идее, должна была обидеться она. И ничего тут уже не сделать. Мозг этого парня устроен как-то шиворот-навыворот, и потому объяснить ему хоть что-то, всегда представляется задачей трудновыполнимой.
Обида в груди Мари уязвлено бурчала: «Ну и пусть идет! Пусть валит! Я-то думала, что он мне друг, а он…». На что досада ей плаксиво отвечала: «Ага, и буду тут опять одна… Совсем одна в этом дурдоме. Какой бы дурак он ни был, но будет жаль, если он уйдет… Я не хочу быть одна… Так не хочу снова быть тут одна…». И обида, и досада сошлись в итоге в одном – им обоим было очень плаксиво и грустно. Глаза Мари, против воли, затуманились от слез, и пара слезинок горячо скользнула по щекам
В голове девушки, тем временем, снова начали мелькать какие-то назойливые яркие вспышки, связанные с ее прошлым. Однако вспоминать об изнасиловании ей сейчас совсем не хотелось. Она и так уже была расстроена из-за всего, что только что произошло. Поэтому Мари настойчиво гнала от себя эти вспышки, пытаясь хоть как-то успокоиться и уснуть. И, в какой-то момент, ей это практически удалось. Глаза ее начали слипаться, а разум накрыла спасительная волна равнодушия и апатии.
Но, когда Мари уже почти полностью уснула, ей показалось, что кто-то беззвучно подошел к ее кровати и склонился над ней. Как это часто бывает, когда находишься на грани между сном и реальностью, девушка не могла пошевелиться, а лишь только с трудом открыла глаза, разлепив свои тяжелые веки. В склонившемся над ней человеке, Мари неожиданно узнала Джоуи. Заметив, что она на него смотрит, парень вдруг как-то болезненно скривился и тихо прошептал: «Это был не я… Ты же это знаешь… А с Аньей… Я правда этого не хотел…».
Мари настолько резко вздрогнула, словно ее стукнуло разрядом тока, и тут же села на кровати, силясь поймать сбившееся дыхание. По спине ее быстро пробежала вниз капля холодного пота. В палате царила тишина и темнота, и никакого Джоуи, естественно, здесь не оказалось. Мари шумно выдохнула, понимая, что ей всего лишь приснился кошмар, и попыталась успокоиться, прислушиваясь к тихому, размеренному дыханию спящего Джу. Она никак не могла понять, спросонья, сколько времени она уже проспала. И хотя Мари настойчиво казалось, что она сомкнула веки только на минуту, скорее всего, она проспала намного дольше.
Кошмар не давал девушке покоя, как и вновь настойчиво закрадывающиеся в ее голову картинки. Очевидно, произошедшие ночью события растревожили ее память, послужив своеобразным толчком к восстановлению утраченных воспоминаний. Но только самой Мари, почему-то, совершенно не хотелось вспоминать сейчас о чем-нибудь страшном и мерзком. Поэтому девушка отчаянно попыталась отыскать среди припрятанных ею таблеток снотворное. Но Мари вовсе не была специалистом по внешнему виду медикаментов, и поэтому просто выпила их все разом, надеясь лишь только на то, что ее, в итоге, не накроет также сильно, как Джу.
Как ни странно, но принятые ей лекарства подействовали желанным образом, и уже через несколько минут девушка глубоко и мирно спала.
***
Мари разбудили ласковые лучи утреннего солнца, нежно щекотавшие ее опущенные ресницы. Но прежде, чем открыть глаза, она вспомнила о ночном происшествии и последовавшем за ним тревожном кошмаре. Из-за этого на душе у нее вновь стало тоскливо, а открывать глаза совсем расхотелось.
«Наверняка, Джу уже смылся, пока я спала, – печально подумала Мари, – Хотя… конечно, если я не открою глаза, то я не смогу быть в этом полностью уверена».