Жак-фаталист и его Хозяин
Шрифт:
Хозяин. И то и другое. Кстати, Жак, веришь ли ты в загробную жизнь?
Жак. И не верю, и не не верю; просто я о ней не думаю. Я по возможности наслаждаюсь той, которая нам отпущена в задаток грядущей.
Хозяин. Я чувствую себя как в коконе [48] , и мне хочется думать, что когда-нибудь бабочка, или моя душа, разорвав оболочку, вылетит навстречу искуплению.
Жак. Вы придумали прелестный образ.
Хозяин. Не я; он попался мне в книге итальянского поэта Данте, именуемой «Комедия об аде, чистилище и рае».
48
Я
(Перев. М.Лозинского)
Жак. Странный сюжет для комедии!
Хозяин. Там есть дивные места, в особенности в «Аде». Данте заключает ерисиархов в огненные могилы, откуда вырывается пламя и разносит гибель на далекое расстояние; неблагодарных – в нише, где они проливают слезы, застывающие у них на щеках; лентяев – тоже в ниши, и говорит об этих последних, что кровь у них течет из вен и что ее вылизывают презренные черви… Но по какому поводу был твой выпад против нашего презрения к жизни, которую мы боимся утратить?
Жак. По поводу того, что рассказал мне секретарь маркиза Дезарси о муже хорошенькой женщины, приехавшей в кабриолете.
Хозяин. Да ведь она вдова!
Жак. Она потеряла мужа во время своего путешествия в Париж; этот чудак и слушать не хотел о соборовании. Примирить его с колпачком поручили владелице того замка, где Ришар встретился с аббатом Гудсоном.
Хозяин. Что ты имеешь в виду под колпачком?
Жак. Я имею в виду колпачок, который надевают на новорожденных.
Хозяин. Понимаю. Так как же они его околпачили?
Жак. Все уселись вокруг камина. Врач, пощупав пульс, показавшийся ему очень слабым, тоже подсел к остальным. Дама, о которой идет речь, подошла к кровати и задала несколько вопросов, однако не повышая голоса больше, чем требовалось, чтобы умирающий не пропустил ни одного слова из того, что ему надлежало услышать; после этого завязался разговор между дамой, доктором и несколькими присутствующими, о чем я вам сейчас и поведаю.
Дама: «Итак, доктор, что нового вы нам сообщите про герцогиню Пармскую?»
Доктор: «Я только что был в одном доме, где мне сказали, что состояние ее безнадежно».
Дама: «Герцогиня всегда была богобоязненной. Почувствовав опасность, она тотчас же пожелала исповедоваться и приобщиться святых тайн».
Доктор: «Священник церкви святого Роха везет ей в Версаль священную реликвию; но она прибудет слишком поздно».
Дама: «Не одна инфанта подает подобные примеры. Герцог де Шеврез, который был очень болен, не стал ждать, чтоб ему предложили святые дары, а сам попросил об этом, чем весьма обрадовал всю семью».
Доктор: «Ему стало гораздо лучше».
Один из присутствовавших: «Несомненно, что это не ускорит смерть, а напротив».
Дама: «Право, этот обряд необходимо исполнить, как только наступает опасность. Больные,
Доктор: «Я выхожу от пациента, который два дня тому назад спросил меня: „Как вы меня находите, доктор?“ – „Сильная лихорадка, сударь, и частые припадки“. – „Скоро ли у меня будет припадок?“ – „Нет; но возможно, что к вечеру“. – „Раз так, то я уведомлю одного человека, с которым должен уладить одно дельце, пока у меня голова еще в порядке“. Он исповедался и причастился. Возвращаюсь вечером; никакого рецидива. Вчера ему было лучше; сегодня он совсем в норме. За время своей практики я неоднократно наблюдал такое действие святых даров».
Больной (лакею): «Подайте мне курицу».
Жак. Ему подают курицу, он хочет ее разрезать, но у него не хватает сил; тогда ему разрезают крылышко на мелкие кусочки; он требует хлеба, набрасывается на него, делает усилие, чтоб разжевать кусок, которого не может проглотить, и выплевывает его в салфетку; затем он просит чистого вина, пригубливает и говорит: «Я чувствую себя отлично…» Полчаса спустя его не стало.
Хозяин. Эта дама все же ловко взялась за дело… Ну-с, а твои любовные похождения?
Жак. А наше условие?
Хозяин. Помню… Ты в замке Дегланов, и старая поставщица Жанна велела своей юной дочери Денизе навещать тебя четыре раза в день и ухаживать за тобой. Но прежде чем продолжать, скажи мне, сохраняла ли до этого Дениза свою невинность?
Жак (покашливая). Думаю, что да.
Хозяин. А ты?
Жак. От моей и след простыл.
Хозяин. Значит, Дениза не была твоей первой любовью?
Жак. Почему?
Хозяин. Потому что невинность отдают той, которую любят, как бывают любимы той, которая вам свою отдает.
Жак. Иногда – да, иногда – нет.
Хозяин. А как ты свою потерял?
Жак. Я не терял ее, а, собственно говоря, сбыл.
Хозяин. Расскажи-ка мне про эту сделку.
Жак. Это будет первой главой из святого Луки, бесконечный ряд Genuit [49] , начиная от первой и кончая Денизой.
Хозяин. Которая думала похитить у тебя невинность и не похитила?
Жак. И до Денизы – две соседки по хижине.
Хозяин. Которые думали сорвать твою невинность и не сорвали?
49
Родил (лат.). – Жак ошибся, упоминаемый «бесконечный ряд» фигурирует в первой главе Евангелия от Матфея, а не Луки и является библейской реминисценцией из Ветхого завета: Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова и т.д.
Жак. Нет.
Хозяин. Вдвоем проморгать одну невинность! Экая косолапость!
Жак. Вижу, сударь, по приподнятому правому уголку вашей губы и по сморщенной левой ноздре, что мне лучше добровольно исполнить ваше желание, чем заставлять себя просить; к тому же горло у меня еще больше разболелось, а продолжение моих любовных приключений будет длинным, и у меня хватит духу разве только на один или два рассказа.
Хозяин. Если бы Жак хотел доставить мне большое удовольствие…
Жак. То что бы он сделал?