Жан-Поль Бельмондо. Профессионал
Шрифт:
Жан-Поль Бельмондо восемь лет не работал с Филиппом де Брока. Они соскучились друг по другу. Сначала режиссер принес ему сценарий Франсиса Вебера (будущего «отца» «Невезучих», «Папаш» и т. д.), который назывался длинно: «Как испортить репутацию самого знаменитого тайного агента». Но в ходе работы сценарный замысел был существенно изменен, причем в такой степени, что разгневанный Франсис Вебер даже снимет свою фамилию в титрах. Но фильм получился отменно смешной и не лишенный здравого смысла.
Де Брока говорил о Жан-Поле в этот период их сотрудничества:
«Он внимателен и восприимчив ко всему. Никогда не просит объяснять то, что ему предлагают сделать. В крайнем случае – задаст
А вот что сказал сам Жан-Поль о своем герое:
«Этот персонаж удивительно подходит мне. Я сыграл столько серьезных героев, что все решили, что я и в жизни такой. Без Филиппа де Брока люди могли бы позабыть, что я комедийный актер. К сожалению, в этом жанре очень редко найдешь хороший сюжет».
Через год тот же де Брока дал ему возможность повторить свой успех. Но среди сценаристов не было Франсиса Вебера (с которым обошлись не по-джентльменски, а он известен, как блистательный придумщик комических ситуаций), а Мишель Одиар не мог полностью заменить его. Фильм назывался «Неисправимый», и в нем Жан-Поль играл сразу несколько ролей. Своего героя Виктора Вотье он называл «большим, более или менее порядочным ребенком, не всегда отдающим отчет в своих поступках». По ходу действия он предстает то офицером, то директором, то садовником, то… женщиной. Жан-Поль забавно трансформируется, подчас лицедействует сверх меры. Но его герой сохраняет черты того человека, которым был всегда – неисправимым мошенником, который принимает разные обличья исключительно с целью помочь мнимому «дяде» – Камийу (Камилу) выкрасть редкий триптих Эль Греко из музея в Сенлисе. Хранитель музея – отец увлекшейся им Мари-Шарлотты – служащей органов правопорядка, прикрепленной к Вотье на «реабилитационный период».
Если в «Великолепном» Жан-Поль играл раздвоение личности, то в «Неисправимом» он типичный хамелеон, «человек, не умеющий быть несчастным». У режиссера, правда, была задача подчеркнуть в этом «хамелеонстве» страх человека, который стремится спрятаться от самого себя. Но такого рода внутреннюю драму Жан-Поль Бельмондо не сыграл. Она была ему не интересна. Сюжет фильма все время дробился на эпизоды, превращая картину в эдакую мозаику, части которой были явно неравноценны. Жан-Поль использует все свое обаяние, чтобы сделать симпатичным персонаж Вотье. Но, увы, это ему не удается сделать с достаточной убедительностью.
Сюжет следующей картины – «Чудовища», которой завершается это десятилетие, ему был более интересен. Это чувствуется в его отношении к роли. В ней он смотрится органично.
Жан-Поль всегда с большим уважением относился к труду каскадеров. Я уже писал выше, каким ударом была для него гибель в автокатастрофе Жиля Деламара, который научил его побеждать страх и исполнять самые опасные трюки на земле и в воздухе. И тут отличный комедийный режиссер Клод Зиди предложил ему сняться в фильме о каскадере, да притом смешном фильме, да еще со звездой Голливуда красавицей Ракэл Уэлш («Миллион лет до новой эры») в главной женской роли. Этот фильм был словно создан для него.
…После несчастного случая во время съемок каскадер Майк Гоше (Бельмондо) и его невеста и партнерша Джин Гарднер (Уэлш) оказываются в больнице. Выйдя из нее, Джин решает сменить профессию и принимает предложение богатого
В этом фильме сниматься для Бельмондо было чистым удовольствием. На какой невероятной машине с катапультируемым креслом рассекал он вместе со своей роскошной партнершей Ракэл Уэлш! Машину Бельмондо водил как заправский гонщик.
«Жан-Поль играл героя своего мифа и антигероя – не то Валентино (как символа героя-любовника), не то Барта Рейнольдса (атлетически сложенного голливудского актера)», – как характеризовал образ Майка Гоше один из авторов сценария Мишель Одиар, который не раз писал диалоги и сценарии для фильмов с участием Жан-Поля. Он даже называл Бельмондо «нобелевским лауреатом по части наплевательства на все и вся». Тот же Одиар критиковал картины, в которых Бельмондо проявлял чудеса храбрости. Потому, мол, что он «стоит большего». И вот в «Чудовище» тот был опять исполнителем всяких каскадерских трюков, правда, окрашивая их несомненно в юмористические тона.
Сначала авторам сценария пришла в голову мысль рассказать о бездарном каскадере, не лишенном смелости, но неудачливом во всех своих начинаниях. Жан-Полю такой образ не показался интересным, хотелось сыграть что-то новое для себя. Позднее уже сам Клод Зиди подумал, что актер предстает в образах двух персонажей – трусишки и смельчака, гетеросексуала и гомосексуалиста. Жан-Поль тотчас ухватился за такой сюжетный поворот, с наслаждением играя, скажем, сцены ухаживания «Феррари», к ярости режиссера, за красоткой Джин.
Съемки оказались нелегкими как всегда, когда в картине используется множество трюков. Жан-Поль в опасной и сложной по исполнению сцене на крыле самолета был снят на удивление быстро и без происшествий, а вот его встреча с тигром в финале не обошлась без «производственной травмы»: бенгалец оказался строптивым партнером и укусил Жан-Поля. С разорванным ухом его доставили в больницу, и пришлось на несколько дней прервать съемки. А потом операторам надо было ухищряться, чтобы не снимать актера со стороны поврежденного уха.
«То, что Жан-Поль Бельмондо очень забавлялся, снимаясь в двух ролях, – писал один из критиков, – очевидно. То, что сей „продукт“ принес ему много денег, увы, тоже совершенно ясно. Столь же понятно, что это никудышный фильм», – зло заметил один из рецензентов.
Как обычно, в оценке многих картин с участием Бельмондо, критики во мнении разошлись со зрителями, которые приняли фильм на «ура». Жан-Поль с полным основанием говорил в те годы, что работает на миллионы зрителей, а не на десяток критиков. «Что ж, им тоже надо зарабатывать себе на кусок хлеба с маслом!» – снисходительно заметил он.