Жандарм 2

Семин Никита

К счастью Юрий Николаевич был в своем кабинете и, узнав цель моего визита, даже похвалил.

— Наконец-то сначала думаешь, прежде чем сделать! Какие-то вопросы есть? Про салоны? Помнишь как там надо себя вести?

— Нет. Только ассоциации есть. Память-то ко мне так и не вернулась.

— Ну тогда слушай. Любой салон — место, куда приходят отдохнуть. В первую очередь развлечь себя разговором, что накладывает определенный тон всем ведущимся там беседам. Ни в коем случае нельзя навязываться собеседнику. Если ты видишь, что тема утомляет, и ее пытаются сменить — не настаивай на ее продолжении. Или можешь перейти в другую группу. Вообще весь салон — это группки общающихся

между собой людей на интересные им темы. Когда человеку наскучила тема или стал неприятен собеседник, то он переходит к другой группе. Попасть в такие салоны тоже просто так с улицы нельзя. Нужно приглашение от кого-то, кто салон уже посещал. И лишь побывав там раз и если, после этого посещения, хозяйка салона, провожая, предлагает приходить еще — можно в следующий раз уже идти без приглашения. Как понимаешь, это не твой случай, так что нужно подумать, от чьего имени ты сможешь зайти в салон.

— И кто может меня порекомендовать к графине Морошкиной?

— Ты когда будешь слежку проводить? — вдруг спросил Пантелеев.

— Завтра.

— Тогда про графиню забудь. Каждый салон открыт в строго определенные дни и даже часы. Завтра будет открыто семь салонов. Но твой Боголюбов провинциал и если у него нет больших связей, то скорее всего он сможет попасть только в два из них. Либо к княгине Меньшиковой, либо к дворянке Аверьиной.

Пантелеев в задумчивости побарабанил пальцами по столу. Я ему не мешал, а мысленно похвалил себя, что зашел к куратору. Пусть он меня в прошлый раз и «повозил носом по столу» перед другими курсантами, но как я сейчас понимаю — чисто из запоздалого страха, что все могло закончиться плачевно. В том числе для него.

— Значит так, — посмотрел на меня куратор. — Если твой объект слежки двинется к Меньшиковой, на входе скажешь, что тебя порекомендовал Иван Олегович Степенных. А если же пойдет к Аверьиной — то Павел Дмитриевич Железняк. Запомнил?

— Так точно. А если я их там встречу?

— Скажешь, что от меня, — пожал плечами Пантелеев и описал внешность обоих. — Дальше. В салонах не только разговаривают, но и стихи читают, поют, иногда, кто умеет, играет на музыкальных инструментах. Советую сегодня вечером попробовать тебе сочинить несколько четверостиший. Если не получится — хоть будешь знать, что это не твое и заявлять об этом на полном основании. Иногда там играют в карты. Штосс. Умеешь играть?

— Если и умел, то не помню.

— Ну, правила я тебе сейчас объясню, но знай — играют на ставки. Захвати с собой хоть немного денег.

— Если я сяду играть с Боголюбовым, он меня узнает.

— Ты лично знаком с объектом? — тут же вскинулся Пантелеев.

— Да. Мы из одного города, да и там до моего отъезда встречались на дворянском собрании.

— В каких вы отношениях?

— Он предлагал дружбу, а так — в нейтральных.

— Уже хорошо. Но и плохо, что он тебя скорее всего увидит, и тенью ты для него уже не будешь. Вам же пока только азы филерского дела дали?

— Да.

— Вот что я тебе скажу — вступать в контакт с объектом слежки не запрещено. Особенно, если нет другого выхода. Но будь начеку. Не выдай своего явного интереса к нему, если такое случится. Веди себя с ним как обычно. Понял?

— Да, — кивнул я.

— Отлично. Ну а теперь немного о правилах карточной игры и как она ведется...

От Пантелеева я вышел загруженный информацией по самое «не могу». Про карты тот рассказал много да с таким азартом, что мне показалось, что он и сам любитель этого дела.

Дождь на улице уже закончился, но брусчатка была еще мокрой, да и лужи не высохли. Не рискуя идти домой пешком, чтобы меня случайно не окатил грязью

какой проезжающий мимо автомобиль, я привычно поймал извозчика. По пути еще и в банк заскочил, чтобы обналичить чек с выписанной премией. Раз уж есть немалая вероятность, что завтра мне придется посетить салон и там возможно сесть за карточный стол, то нужно быть готовым к этому. Кстати, уточнил у Пантелеева момент с расходами, что я понесу при слежке — компенсирует ли мне их служба? Оказалось что да, но ограниченно. Тут тоже многое зависит от важности задания. В моем случае, раз уж цель задания — обучение, мне могут возместить не больше рубля. Логика чиновников нашей службы проста — на учебном задании максимум, какие траты я могу понести — это транспорт и обед. Если придется зайти за объектом в ресторан, шиковать я там, по их мнению, не должен, ограничившись чашкой кофе и какой-нибудь выпечкой.

А вот у дома меня уже ждали.

— Григорий Мстиславович, ну наконец-то! — подскочил ко мне Сашка, стоило мне покинуть бричку. — Я вас с обеда жду!

— Что случилось? — встревожился я.

— Нашли лекаря! — выдохнул подросток. — Но он сказал, что только сегодня может. И аж десять рублев попросил! И это... чтобы вы сами к нему пришли.

— Ну, веди тогда,— вздохнул я.

Что-то дорого мне обходится налаживание доверительных отношений с завербованными рабочими. Надеюсь, это хоть как-то окупится. Хотя, чего это я? Уже окупилось! На бомбистов меня именно Сашка навел, за что мне потом премию и выписали. Так что не буду жмотиться.

На поход к лекарю, а затем уже с ним к Серафиму Кузьмичу ушел остаток дня. У старика оказался сердечный приступ, вызвавший паралич. За дополнительную пятерку маг согласился снять последствия приступа и вернуть старику подвижность, но честно предупредил, что на большее он не способен. Да и самого старика вновь может скрутить и уже окончательно. Первоначальную десятку лекарь брал за простой осмотр и возможное лечение простых болезней, где потребуется минимум его сил. А тут все оказалось посложнее, вот и пришлось снова раскошелиться. После того как маг ушел, отношение ко мне рабочих изменилось. До приятельских далеко, но уже не враг, а благодетель. Что меня полностью устроило.

А утром за полчаса до времени, указанном в задании, когда Боголюбов должен был покинуть свое место проживания, я уже сидел на лавочке с газетой в руках около гостиницы Метрополь. Именно в ней снял номер Анатолий два дня назад. Делая вид, что читаю, я поглядывал на вход и настраивался на долгое ожидание. Но прошло пятнадцать минут, и из дверей гостиницы быстрым шагом вышел знакомый блондин, тут же вскинув руку, подзывая извозчика. Я быстро свернул газету и, надвинув немного на глаза шляпу, двинулся вдоль улицы, поглядывая, есть ли где поблизости еще возницы. Мимо проехала бричка, в которую сел Боголюбов и тут я уже не терял времени. Пока шел, как раз добрался до стоящей пролетки и сразу заскочил в нее, сказав вознице ехать за бричкой.

— Пятнадцать копеек, господин, — ошарашил меня седой ямщик.

— С чего так дорого?

— Откель мне знать, во что вы меня втягиваете, приказывая ехать за дворянином? Да и сколько нам ехать за ним? Поэтому пятнадцать и деньги вперед!

Пока препирался с извозчиком, бричка добралась до поворота улицы и свернула, скрывшись с глаз. Чертыхнувшись, отсчитал три марки по пять копеек и мы наконец двинулись в погоню. Хотя «погоня» — громко сказано. Возница мне достался опытный и, как только бричка с Боголюбовым показалась нам на глаза, перестал подстегивать лошадь и вел свою пролетку так, чтобы лишь не отстать. Чувствуется опыт в подобных делах.