Жандарм 5

Семин Никита

После чего не прощаясь с той стороны повесили трубку. Лишь спустя долгих две минуты напряжения памяти и недоумения, кто мог так со мной говорить, до меня дошло. Это же был мой новый начальник, подполковник Баратин! Чего это случилось, что он негодует? Единственное, что мне пришло на ум — до него дошла история со стачкой и мои действия почему-то вызвали гнев у высокого начальства. Но гадать не буду. Надо ехать…

Глава 17

До здания управления жандармерии я добрался почти точно в срок. Может минуты на две опоздал.

Уверенно постучавшись в дверь и услышав грозное «входите», я шагнул за порог кабинета своего начальника Баратина.

— Штабс-ротмистр Бологовский по вашему приказанию прибыл, — браво отрапортовал я, встав у стола полковника.

Тот окинул меня недовольным взглядом, огладил ладонью свою лысину и кивнул на стул присаживаться.

— Докладывай.

Вот так. А что докладывать — не сказал.

— Работаю в соответствии с положением императора о нашей службе. Пока что вникаю в дела.

— И все? — рыкнул полковник.

А в первую нашу встречу он мне показался не таким эмоциональным. Или тогда просто уставший был?

— Позавчера на вверенной мне территории была стачка, — осторожно начал я озвучивать самый, на мой взгляд, очевидный вариант начальственного гнева. — Я вмешался, иначе бы кровь пролилась, и это негативно сказалось бы на репутации полиции, а так как я там уже находился, то и на нашей службе. Так как находящиеся там журналисты не упустили бы возможность высказаться на этот счёт. Пришлось вникать и разбираться с данной ситуацией.

— Гладко говоришь, — усмехнулся Евгений Валерьевич. — Тебя послушать, так прямо сейчас если не кавалера, так медаль крепить надо. А ты вот это почитай, — и он толкнул по столу ко мне несколько листов бумаги.

Похоже, угадал. Петровский жаловаться решил? Ну-ну. Почитаем, что он про меня написал.

Вот только по мере ознакомления с бумагами, я понял, что слишком недооценил владельца мануфактуры. Тот не стал самостоятельно писать на меня кляузы, а пошел дальше. В сообщество промышленников и уже от их имени на меня и настрочили донос. Мол, мешаю бравым заводчикам работать во благо империи. Вставляю палки в колеса и тем самым не даю развиваться отечественной промышленности. Естественно в угоду иностранным производителям. В бумагах не прямо так было написано, на местный манер все, но суть та же. Вот гады!

— Прочитал? — буркнул Баратин.

— Так точно.

— И вот это, — потряс полковник забранными у меня бумагами, — уже лежит на столе у Его Превосходительства, который и поставил тебя руководить отделением. Как думаешь, обрадуется он сегодня утром, когда прочитает эту писанину?

Достав из ящика стола папиросу, полковник закурил и уже спокойнее продолжил.

— Если бы тебя на это место поставил я — ты б уже получил бумагу о переводе в оперативники или вообще в ОБР (отряд быстрого реагирования). Но раз тебя поставил генерал, сам с ним и разбирайся. Ума-то нет.

— Я не отступаю перед трудностями, — хмыкнул я. — И готов ответить за свои поступки. Но подумайте, как это будет выглядеть уже с Вашей стороны.

— Ты о чем? — нахмурился Баратин.

— Пусть меня и поставил Петр Аркадьевич, но я — Ваш подчиненный. И ответ вам тоже держать придется. И лучше для Вас же будет, если вы выслушаете мое мнение и причины, почему мои действия привели к этому, — кивнул я на бумаги. — А там — кто знает. Может уже давно пора прищемить хвост всем этим заводчикам, а то из-за их действий у нас работы сильно прибавляется.

— Угрожаешь? — прикусил папиросу полковник.

— Нет, просто хочу, чтобы вы дали мне возможность высказать свое мнение. Нам с вами работать и когда я смогу убедить Его Превосходительство, что был прав, то что он подумает о Вас? Почему Вы не стали меня даже слушать?

Давил я не просто так. Еще неизвестно, как отреагирует генерал Васнецов, а с поддержкой Баратина убедить его будет легче. Для чего мне сейчас и нужно заинтересовать полковника в помощи мне. И похоже у меня получилось.

— Ну рассказывай, давай, почему ты считаешь, что из-за промышленников у нас работы больше становится.

Пока я излагал свои мысли, Евгений Валерьевич молча курил папиросу. Попутно еще и настоятеля упомянул, что к нему недовольные рабочие тянутся, а у того проповеди очень на речь социалистов смахивают. Когда я закончил, он взял с края стола несколько пустых листов, перьевую ручку и придвинул все это ко мне.

— А теперь все, что мне рассказал, напиши здесь. И с этим я схожу к Его Превосходительству. Для начала. Но чтоб завтра у тебя кроме мыслей были еще и доказательства, хотя бы косвенные, твоей теории, понял?! Иначе грош цена твоим рассуждениям. И настоятеля этого проверь самым тщательным образом. Хоть сам к нему сходи и проповедь ту послушай, но мы должны знать точно — скрытый он социалист или просто ему кто что нашептывает. Но действуй аккуратнее! Он все же священнослужитель и получить еще такие же бумаги и от церкви я не желаю, — потряс он в воздухе кляузой промышленников.

— Сделаю, — кивнул я, начав по второму кругу пересказывать свои мысли, но уже в письменном виде.

Закончил только через полчаса. Сформулировать все на бумаге оказалось сложнее, чем рассказать устно, про рекомендации Императора насчёт быта рабочих, я тоже не забыл упомянуть. Так еще и перьевая ручка — это не шариковая из моего прошлого мира. Тут навык ее использования нужен. В итоге на первом экземпляре я оставил пару клякс, и пришлось все переписывать. Но справился.

Уже когда хотел покинуть кабинет, полковник вновь меня придержал.

— Тут тобой интересовались. Человек приходил, аж из думского собрания. Пытался выяснить аккуратно про тебя все, что возможно.

Я с удивлением посмотрел на полковника. Неужели у этого Петровского настолько «волосатая лапа» оказалась где-то в верхах? Но следующие слова Евгения Валерьевича заставили меня удивиться еще больше.

— Я так понял, кому-то ты из влиятельных людей, а то и из князей перешел дорожку. Но не в рамках службы, а вообще, — помахал он рукой в воздухе. — Может у него какие претензии к твоему роду, или в свободное время кому-то ты что-то оттоптал. С твоим-то характером не удивлюсь, — хмыкнул он. — Пока-то мы его завернули, но ты подумай, что у тебя за недоброжелатели могли появиться и постарайся сделать так, чтобы это не коснулось нашей службы.