Жандарм 5
Шрифт:
— Обязательно. Благодарю, Евгений Валерьевич, — четко по уставному кивнув полковнику и прищелкнув каблуками, я покинул кабинет Баратина.
Возвращался я в свое отделение в глубокой задумчивости. Кому это я мог перейти дорожку? Из князей на ум приходит лишь Воронцов. Других не знаю и не сталкивался. Неужто это он? Но зачем? Из-за Лиды? Или… сама Лида пользуется связями папеньки? Вот же неугомонная!
В отделении кроме Гнедина опять никого не было.
— Егор Васильевич, — позвал я поручика и тут же озадачил. — Когда увидите Артюхова или Паршенко — передайте им мой приказ
— Будет сделано, — кивнул поручик и тут же скрылся за дверью.
Я же пошел в архив. Но на этот раз не за бумагами по бухгалтерии, а искать документы на выявленных пособников или сочувствующих социалистам. Мысль была проста: просмотреть, чем они занимались до того, как пришли к революционной деятельности и какие объяснения давали, если был опрос, о причинах их побудивших встать на этот путь. Не скажу, что нашел много данных. Обычно подобным вопросом мало кто до меня интересовался. Но все же стандартное «зачем стал помогать эСеРам или народной воле» в отчетах было. И кроме идеалистических ответов «потому что я за равноправие» или «невмочно жить, смотря как дворяне пируют, хочу также», было и то, что я искал. В пяти отчетах промелькнуло, что выявленные сочувствующие рабочие рискнули пойти против власти из-за недостатка денег и кошмарных условиях работы на заводе. То что нужно! Для начала сойдет, а там уже целенаправленно своих ребят направлю рыть в эту сторону. Уверен, доказательств моей теории, как ее назвал Баратин, я получу с избытком.
— Ха! — вдруг пришла мне идея. — А ведь я давно Василия с Сергеем и Акинфеем не навещал. Вот уж кто — лучший пример моей теории. Надо будет к ним сходить. Узнать, как живут.
Артюхов с Паршенко явились в отделение уже под конец дня. Лукьянов тоже, но его я решил озадачить другим. Пусть еще в архивах покопается. Может еще наскребет чего, что я пропустил.
Показав Борису найденные мной дела и на что в первую очередь обращать внимание, отправил его работать, а сам стал объяснять моим «тихушникам», что я от них хочу.
— Начальство заинтересовалось настоятелем Никодимом. Ваша задача — послушать его проповеди, а после составить отчёт на этот счёт. Также внедрить своего человека в его окружение, если еще там его нет и узнать — нашептывает ему кто-то говорить такие речи, или он все делает самостоятельно и кто там рядом отирается. Но все делать максимально аккуратно! Конфронтация с церковью недопустима. Емельян Никифорович, — обратился я к Артюхову. — Прошу еще вас подготовить мне одежду для похода в ту церковь. Хочу сам послушать этого настоятеля, но чтобы на меня внимания поменьше обращали. Когда у него проповеди?
— По воскресеньям, как у всех, — пожал поручик плечами. — Сделаю, только размер ваш скажите.
Сообщив поручику размер моей одежды, я отпустил подчиненных и облегченно выдохнул. Вроде завертелось. Завтра еще покажу краткий отчет Баратину, чтобы выиграть себе времени, а там уже я столько подтверждений моей «теории» накопаю, что промышленники сами не рады будут, что на поводу у Петровского пошли!
Вернулся домой я уже когда почти стемнело. Приветственно
— Григорий Мстиславович, погодите минутку. Тут вам письмо оставили.
Обернувшись, увидел в руках у мужика вытащенное откуда-то письмо, которое он мне протягивал.
— Благодарю, — принял я послание.
Уже зайдя в квартиру, я развернул конверт и прочитал его содержимое.
«Прошу встречи с вами… дня в четыре часа пополудни в ресторане Метрополь»
Коротко и лаконично. А главное — непонятно от кого. Конверт ни чем не пахнет, что характерно для посланий от дам, подписей нет… Да и кто передал-то? Я не удержался и спустился обратно к консьержу, но тот ясности не добавил.
— Пришел представительный господин. Он настоятельно просил передать письмо вам лично в руки. Но сам он не представлялся. Да-с. Хотя… видел-с я таких господ. Очень похож на слугу влиятельного дворянина.
— Еще раз благодарю, Дементий Поликарпович.
Слуга влиятельного дворянина? На ум пришел разговор с Баратиным и что мной интересовались из думского собрания. Здесь то же самое? Вполне возможно. И пожалуй отказываться от встречи не в моих интересах. Даже если там мне, что называется «кинут перчатку», лучше уж знать своих врагов в лицо.
— Ты чем-то обеспокоен, — прижалась ко мне Оля, когда мы легли в кровать. — Что-то случилось?
— Ничего такого, с чем бы я не смог разобраться, — улыбнулся я ей и поцеловал.
Та расслабилась в моих объятиях и на какое-то время все разговоры отошли в сторону. Но когда мы закончили, она вновь заговорила.
— Знаешь, — водя пальчиком по моей груди, задумчиво начала девушка, — я ведь понимаю, что твоей женой никогда не стану.
— Оль…
— Не перебивай меня, пожалуйста, Гриша, — мягко попросила она. — Не стану. Это факт. Но мне с тобой хорошо. И я хочу быть с тобой. Даже… — тут она сглотнула, словно перед прыжком в воду и закончила фразу. — Сералькой.
— Кем? — не понял я.
— Ну… сералькой, — уже она посмотрела на меня с не пониманием. — Содержанкой. Фавориткой. Девкой для постельных утех. Хоть и не о таком я мечтала, но я узнала тебя. Ты не дашь меня в обиду, даже при таких условиях. А я тебя люблю. И не хочу расставаться.
— Мне… надо подумать, — выдавил я из себя.
Вот уж чего я не хотел для Оли, так положения сексуальной игрушки. Она достойна большего. Но и женой моей ей не стать — тут она права. Сам недавно о таком думал.
Блин, ну и Оля! Озадачила. Заснул после ее слов я с трудом.
Утром первым делом отправился в свое отделение. Надо забрать то, что мог найти Борис, и с этими документами уже идти к Баратину. Надеюсь, надолго там не задержусь, а то после обеда у меня еще встреча с незнакомцем, отправившим письмо.
Забрав работу Лукьянова, я кликнул извозчика и поехал в управление, мысленно при этом перекрестясь.
Евгений Валерьевич ждал меня не один, а в компании с самим генералом Васнецовым. Но с порога давить они не стали, а сначала внимательно прочитали подготовленный мной и Лукьяновым отчет.