Жангада (иллюстр.)
Шрифт:
— Вы правы, падре,— ответил Торрес,— я бы не отказался! К тому же добрый пример заразителен. Но я никого не знаю в Белене, и устроиться мне будет очень трудно, если не помогут какие-нибудь особые обстоятельства.
— А сами-то вы откуда? — спросил Фрагозо, который все не мог отделаться от мысли, что уже встречался с этим человеком.
— Из провинции Минас-Жераис.
— А родились?
— В Тижоке — главном городе Алмазного округа.
Всякого, кто взглянул бы в ту минуту на Жоама Гарраля, поразил бы его пристальный взгляд, скрестившийся со взглядом Торреса.
Глава XIX
СТАРАЯ
Фрагозо, продолжая разговор, спросил:
— Как, вы родились в самой Тижоке?
— Да,— подтвердил Торрес.— Вы тоже оттуда?
— Нет, я с побережья Атлантического океана и родился на севере Бразилии.
— А вам незнакомы те места, господин Маноэль? — спросил бразилец.
В ответ молодой человек лишь отрицательно покачал головой.
— А вы, господин Бенито? — обратился Торрес к младшему Гарралю, явно стараясь втянуть того в разговор.— Вы никогда не посещали Алмазный округ хотя бы из любопытства?
— Нет,— отрубил Бенито.
— Ах, как бы мне хотелось там побывать! — воскликнул Фрагозо, который, сам того не замечая, подыгрывал Торресу.— Уж я бы нашел хоть один драгоценный камень!
— И теперь были бы богаты? — заметила Лина.
— Ясное дело!
— Так вот, если б вы были богаты три месяца тому назад, вам бы и в голову не пришла мысль о той лиане, правда?
— А если б мысль о ней не пришла мне в голову,— вскричал Фрагозо,— не пришла бы ко мне и очаровательная девушка, которая… Нет, воистину, что Бог ни делает — все к лучшему!
— Теперь вы убедились в этом, Фрагозо,— проговорила Минья,— ведь Господь послал вам мою милую Лину! Алмаз за алмаз, стало быть, вы ничего не потеряли.
— Напротив, сударыня,— с изысканной любезностью ответил ей Фрагозо,— я только выиграл!
Торрес, не желавший, как видно, менять тему разговора, заговорил снова:
— А ведь в Тижоке бывало, что люди в одночасье становились богачами, и многие теряли от этого голову. Слыхали ли вы когда-нибудь о знаменитом алмазе из Абаэте, оцененном более чем в два миллиона рейсов? Так вот, тот самый камешек, весом в унцию, был найден в бразильских копях! И нашли его три преступника, приговоренных к пожизненной ссылке. Нашли случайно, в реке Абаэте, за девяносто лье от Серро-де-Фрио.
— Они разбогатели?— спросил Фрагозо.
— Как бы не так! — ответил Торрес.— Они передали камень управляющему копями. После оценки португальский король Жоао Шестой [53] повелел его просверлить, чтобы надевать на шею в торжественных случаях. А ссыльные получили свободу — и только. Однако человек более изворотливый мог бы воспользоваться редкой удачей.
— Например, вы? — сухо спросил Бенито.
— Почему бы и нет? — Торреса было не так-то просто смутить.— А вам приходилось бывать в Алмазном округе? — обратился он вдруг к Жоаму Гарралю.
[53]Жоао Шестой (1767-1826) — португальский король с 1816 года.
— Никогда,— ответил тот, глядя в упор на своего гостя.
— Очень жаль! Не мешало бы когда-нибудь съездить туда. Получите большое удовольствие, уверяю вас. Алмазный округ вклинивается в самое сердце Бразилии точно огромный парк двенадцати лье в окружности. Своей природой — растительностью,
— Что и говорить,— вставил Фрагозо,— прошли хорошие времена!
— Однако и теперь не составляет труда добыть алмаз незаконным путем, попросту говоря — украсть. В тысяча восемьсот двадцать шестом году — мне было тогда восемь лет — в Тижоке произошла ужасная драма, показавшая, что преступники ни перед чем не останавливаются, когда могут сразу захватить целое состояние. Но вам, должно быть, неинтересно слушать…
— Напротив, Торрес, продолжайте,— возразил Жоам Гарраль до странности спокойным голосом.
— Хорошо. Речь идет о краже красивых камешков стоимостью в миллион, а то и два!
Он на мгновение замолчал, непроизвольно сжав пальцы в кулак.
— Вот как было дело,— продолжал он.— В Тижоке имеют обыкновение один раз в год вывозить все собранные за год алмазы. Их рассортировывают по величине, пропуская сквозь двенадцать сит с разными отверстиями, затем зашивают в мешки и отправляют в Рио-де-Жанейро. Но драгоценный груз, как вы догадываетесь, нуждается в усиленной охране. Чиновник, выделенный управляющим, четверо конных и десяток пеших солдат из расквартированного в провинции полка — таков обычный конвой. Сначала они заезжают в Вилла-Рику, где главный управляющий ставит на мешки свою печать, а потом продолжают путь до Рио-де-Жанейро. Нелишне добавить, что из предосторожности день отъезда держится в глубочайшей тайне.
В тысяча восемьсот двадцать шестом году молодой чиновник лет двадцати трех, по фамилии Дакоста, некоторое время уже служивший в Тижоке в канцелярии управляющего, придумал следующий смелый ход. Он сговорился с шайкой контрабандистов и сообщил им день отправки алмазов. Хорошо вооруженная и довольно многочисленная банда приняла свои меры. В ночь на двадцать второе января, за Вилла-Рикой, грабители неожиданно напали на солдат охраны. Конвой мужественно защищался, но был весь перебит, за исключением одного солдата; несмотря на тяжелые раны, ему удалось бежать и сообщить о происшедшем. Бандиты не пощадили и чиновника, сопровождавшего ценный груз. Он пал под ударами злодеев, и тело его, видать, было сброшено в пропасть, потому что его так и не нашли.
— А что же Дакоста? — спросил Жоам Гарраль.
— Преступление не пошло ему на пользу. Обстоятельства сложились так, что подозрения пали на него. Его обвинили в том, что именно он был инициатором ограбления. Напрасно он отпирался. Дакоста один мог знать, на какой день назначен выход партии, и предупредить шайку бандитов. Его бросили в тюрьму, осудили и приговорили к смерти. А смертный приговор, как известно, приводится в исполнение через двадцать четыре часа.