Жангада
Шрифт:
— Он плывет один на своей жангаде?
— Нет, я же вам только что сказал — он плывет со всей своей семьей, и все они прекрасные люди, уверяю вас, а также с экипажем из индейцев и негров — рабочих фазенды.
— А он богат, этот Жоам Гарраль?
— Еще бы, даже очень. Строевой лес, из которого связана жангада, вместе с товарами, которые на ней везут, уже составят целое состояние.
— Значит, Жоам Гарраль только что пересек бразильскую границу вместе со всей своей семьей? — повторил Торрес.
— Ну да, — подтвердил
— Так у него есть дочь?
— Да, и притом красавица.
— И она собирается замуж?
— За славного молодого человека, военного врача из Беленского гарнизона.
— Отлично! — сказал, улыбаясь, Торрес. — Значит, это почти что свадебное путешествие.
— Путешествие свадебное, увеселительное и деловое, — сказал Фрагозо. — Госпожа Якита Гарраль и ее дочь никогда не были на бразильской земле, а Жоам Гарраль первый раз пересек границу с тех пор, как поселился на ферме старого Магальянса.
— Я полагаю, что их сопровождает и кое-кто из прислуги?
— Разумеется. Старая Сибела — она пятьдесят лет прожила на ферме, и прелестная мулатка Лина — скорее подруга, чем горничная молодой хозяйки. Ах, что за милый характер! Какое сердце, какие глаза! И обо всем имеет собственное суждение — например, о лианах…
Сев на своего конька, Фрагозо, наверно, еще долго не мог бы остановиться, изливая свои восторги по адресу Лины, если бы Торрес не встал с табуретки, чтобы дать место следующему клиенту.
— Что я вам должен? — спросил он у цирюльника.
— Ничего, — ответил Фрагозо. — Какие могут быть счеты между земляками, встретившимися на границе?
— Однако я хотел бы… — возразил Торрес.
— Ладно, ладно, сосчитаемся потом, на жангаде.
— Не знаю, право, осмелюсь ли я просить Жоама Гарраля принять меня.
— Не робейте! Если хотите, я поговорю с ним, он наверное будет рад оказать вам услугу.
В эту минуту Маноэль и Бенито, отправившиеся после обеда в город, зашли посмотреть, как Фрагозо справляется с работой, и показались на пороге «ложи».
Торрес обернулся и вдруг воскликнул:
— Эге, вот два молодых человека, которых я знаю или, вернее, узнаю!
— Узнаете? — с удивлением спросил Фрагозо.
— Да, разумеется! С месяц тому назад, в лесу под Икитосом, они выручили меня из большой беды.
— Так ведь это как раз Бенито Гарраль и Маноэль Вальдес!
— Да, знаю. Они назвали себя, но я никак не ожидал встретиться с ними здесь.
И Торрес подошел к молодым людям, которые смотрели на него, не узнавая.
— Вы не припоминаете меня, господа? — спросил он.
— Погодите… — ответил Бенито. — Господин Торрес, если мне не изменяет память? Это у вас в икитосском лесу вышли неприятности с гуарибой?
— Вот-вот, именно у меня, — подтвердил Торрес. — Уже шесть недель, как я иду вдоль Амазонки и перешел границу в одно время с вами!
— Рад вас видеть, —
— Нет, не забыл.
— Вам следовало принять мое приглашение, сударь. Вы могли бы подождать нашего отплытия, отдохнули бы после странствий и добрались бы с нами до границы. Вы избежали бы многих дней трудного пути.
— Ваша правда, — согласился Торрес.
— Наш земляк не задержится на границе, — заговорил Фрагозо. — Он направляется в Манаус.
— Ну что ж, — заметил Бенито, — если вы посетите жангаду, вы встретите радушный прием, и я уверен, что отец сочтет своим долгом предложить вам место на ней.
— Охотно приду! — ответил Торрес. — И позвольте заранее поблагодарить вас.
Маноэль не принимал участия в разговоре. Он не мешал великодушному Бенито предлагать свои услуги, а сам внимательно разглядывал Торреса, внешность которого ему не нравилась. В самом деле, во взгляде этого человека не чувствовалось никакой искренности — глаза его так и бегали, как будто боялись остановиться на собеседнике. Но Маноэль ничем не выдал своего впечатления, не желая повредить нуждающемуся в помощи соотечественнику.
— Господа, — сказал Торрес, — если вы согласны, я готов следовать за вами в гавань.
— Идемте! — ответил Бенито.
Четверть часа спустя Торрес был на жангаде. Бенито представил его Жоаму Гарралю, рассказал, при каких обстоятельствах произошла их первая встреча, и попросил разрешения довести Торреса на жангаде до Манауса.
— Я буду очень рад, сударь, оказать вам эту услугу, — ответил Жоам Гарраль.
— Благодарю вас, — проговорил Торрес и хотел было протянуть ему руку, но удержался как бы помимо своей воли.
— Мы отплываем завтра на рассвете, — добавил Жоам Гарраль, — и вы можете сейчас же устроиться на борту…
— О, устроиться мне недолго, — ответил Торрес. — Я налегке, у меня с собой ничего нет.
— Ну что ж, будьте как дома, — сказал Жоам Гарраль.
В тот же вечер Торрес занял комнату неподалеку от цирюльника.
А Фрагозо, только в восемь часов вернувшись на жангаду, подробно рассказал юной мулатке о своих подвигах и не без гордости повторял, что его слава знаменитого цирюльника еще возросла в бассейне Верхней Амазонки.
14. Вниз по реке
На рассвете 27 июня концы были отданы, и жангада вновь заскользила вниз по реке.
Теперь на борту стало одним пассажиром больше. Но откуда взялся этот человек? Никто не знал. Куда он направлялся? По его словам, в Манаус. Однако Торрес тщательно скрывал все, что относилось к его прежней жизни, помалкивал о своей профессии, которую бросил всего два месяца назад, и никто не подозревал, что на жангаде нашел себе приют бывший лесной стражник. А Жоам Гарраль не хотел отравлять назойливыми расспросами услугу, оказанную им Торресу.