Жанна д'Арк из рода Валуа. Книга 1
Шрифт:
«Тебя нарочно отпустили, болван, – подумала Изабо. – Отпустили, чтобы ты помчался сюда и поднял весь этот переполох. А теперь, верно, ждут, что я вне себя от горя подниму крик или, совсем как дура, помчусь рыдать над трупом любовника».
– Но я знаю, чьих рук это дело! – продолжал между тем оруженосец. – На рукаве того, кто меня схватил, был красный бургундский крест! А потом…
– Заметил так держи при себе! – перебила королева, затравленно озираясь. – Если ты прав, то этого убийцу не накажут, можешь мне поверить.
Оруженосец
– А король?! Это же его брат! Он же сам мирил их с Бургундцем! Трех дней не прошло… Неужели он не покарает?!
На это Изабо даже не стала отвечать. Страх постепенно вытеснялся в ней раздражением. Король… Полоумный дурак – вот кто ваш король! Кукла на веревочках, которой управляет тот, кому эти веревочки попадут в руки. Не так давно они были в руках Луи, а вот теперь… Теперь ей, пожалуй, надо всерьез задуматься о своей безопасности, да и о дальнейшей жизни тоже.
Ребенок в животе завозился, и пальцы на рукояти кинжала непроизвольно стиснулись сильнее.
Красивый клинок. Подарок герцога. Взамен он получил золотой медальон с ее изображением и хвастался, что носит его не снимая…
Королева посмотрела на оруженосца. Тот тихо плакал.
– Где сейчас герцог? – спросила она.
– Не знаю… Наверное, там же… на улице Тампль…
Ох, как плохо!
– И ты посмел бросить своего господина?! – зашипела Изабо.
Оруженосец упал на колени и отчаянно затряс головой.
– Нет-нет, ваше величество, я звал на помощь! Там вышли какие-то люди… Вместе мы вернулись, но все уже было кончено, убийцы разбежались. Я оставил тех людей охранять убитых, а сам поспешил сюда!
Изабо еле сдержала рвущееся наружу бешенство. Оставил охранять! Господь Всемогущий! Эти проходимцы наверняка уже обшарили трупы и сняли с них все ценное! Если, конечно… Если «те люди» не торчали там нарочно.
Она передернула плечами, словно замерзла. От движения накидка соскользнула. Изабо быстро поправила её, и остро отточенный клинок сверкнул отраженным огнём светильника.
Оруженосец невольно отшатнулся.
– Встаньте с колен, – ласково сказала королева, и губы ее задрожали.
Пора, пора изображать безутешно горюющую. Если медальона на месте не будет, значит, и её конец не за горами!
Всем своим видом Изабо дала понять, что наконец-то осознала, какая беда на нее свалилась.
– Встаньте и возьмите этот кинжал. Теперь он ваш. Это очень ценная вещь, особенно потому, что принадлежала когда-то его светлости…
Голос королевы прервался. Она выронила клинок и прижала пальцы к глазам, как будто пыталась удержать рвущиеся наружу слезы. Смущенный оруженосец благоговейно поднял кинжал, поцеловал его, потом сунул за пазуху к самому сердцу и прошептал:
– Я сделаю все, что вы прикажете, ваше величество.
Изабо тут же вытерла едва увлажнившиеся глаза.
– Сейчас вы возьмете людей из моей охраны и отправитесь назад. У герцога на груди должен быть медальон.
Оруженосец понимающе кивнул. Стараясь не смотреть на живот Изабо, он встал и боком попятился к двери.
– И еще.., – догнал его голос королевы. – Не спешите пока рассказывать о красных крестах, которые вам померещились.
2.
20 ноября – за три дня до убийства на улице Тампль – в ознаменование мира и согласия, которого требовали все принцы и сеньоры Франции, герцог Луи Орлеанский прибыл в Париж, чтобы протянуть руку дружбы своему давнему неприятелю – мессиру Жану Бургундскому. Кузены принародно обнимались, лобызались, обменивались драгоценностями и вместе приняли святое причастие.
Однако, показная дружба мало кого смогла обмануть.
В первую очередь – королеву Изабо.
«Бургундский волк подобрался к самому горлу», – подумала она тогда, готовая ко всяким неприятностям.
Но даже в самых смелых предположениях королеве в голову не могло придти, что уже через три дня произойдет это наглое убийство!
А самое главное – зачем?!
Бургундец не мог не понимать, что на него первого падет подозрение. И, раз уж решился на этакое злодейство, то либо он совсем обезумел, либо тайком заручился у Парижской знати настолько мощной поддержкой, что совсем ничего боится. И выходит, что бояться отныне следует ей!
Сидя на краю разметанной постели, почти не замечая волнующееся в утробе дитя, королева перебирала в уме все тревожные и подозрительные знаки последних дней и последних часов, которые помогли бы ей определить круг заговорщиков.
«Луи никогда не уходил от меня ночью – думала она, – всегда ждал рассвета. Но сегодня за ним прибежал посыльный и сообщил, что Томас де Куртез – камердинер короля – велел передать, будто мой полоумный супруг срочно требует герцога к себе.
На первый взгляд – не так уж странно. Шарль любит выдергивать людей из постели, поэтому Луи всегда держал в доме посыльного, готового бежать сюда, если понадобится. Но сегодня… Не странно ли? Неужели король знал о покушении?!»
Изабо сжала голову руками.
«Нет, не может быть! Во время приступов Шарль сам хватается за меч и разит всех без разбора, как это было во время похода на Бретань. Он не стал бы посылать камердинера – явился бы лично, и душа Луи сейчас горела бы в аду вместе с моей. Но, когда разум короля светлеет, никто и ничто не принудит его к убийству из-за угла. Значит, что? Значит, Бургундец подмял под себя ближнее окружение Шарля, и теперь те, кто управляет настроением короля, кормятся с его рук!».