Жанна д'Арк из рода Валуа
Шрифт:
Расстояние, действительно, было совсем небольшое.
Лучник как следует приладил стрелу и прицелился, а все, кто смог это заметить, замерли – кто с ужасом, кто с надеждой.
Замерла и Жанна. Как раз в тот момент, когда натянутая тетива была отпущена…
Время словно замедлило ход. До сих пор оно летело стремительно, мгновениями отщелкивая часы кровавой бойни. Но секунда летящей стрелы длилась бесконечно долго.
«Я сейчас умру? Не может быть.., стрела отклонится – Господь отведёт… Боже, но почему
Калёный наконечник, со скрежетом, пробил панцирь и вошёл под ключицу. Рука Жанны, на перекладине лестницы, разжалась. Ещё одно бесконечное мгновение она отклонялась назад, потом полетела вниз, беспомощно и неловко, словно продолжая движение стрелы и видя перед собой только два, стремительно уносящихся ввысь лица – радостно удивлённого лучника и бешено хохочущего Гласдейла…
– Ваша девка мертва!
Мечи вокруг опустились, стрелы будто зависли в воздухе…
– Не-е-ет!!! – истошно заорал кто-то над самым ухом.
Жанне показалось, что она плавно опустилась на землю, а потом мир скрылся под её сомкнутыми веками.
* * *
Накануне, ожидаемый обоз с продовольствием и снаряжением смог переправиться и подойти к войску только ближе к вечеру. Сражение за форт святого Августина ещё продолжалось, но уже было ясно, что англичанам не выстоять. Экуй посоветовал Клод подождать, пока всё не закончится, и был очень удивлён, когда паж, так рвавшийся к Деве, выразил желание остаться при обозе до утра.
– Если бы не видел тебя в Вокулёре, ей Богу, решил бы, что ты меня обманул.
Клод виновато опустила голову.
– Я и обманул.., немного. Жанна не хотела, чтобы я возвращался. Но сидеть в городе, когда она тут.., воюет… Лучше я буду где-нибудь рядом.., помогу по мере сил… Я могу перевязывать раны, или подносить стрелы. Это ведь тоже нужно, да?
Господин Экуй пожал плечами.
– Делай, как знаешь.
Сам он намеревался попроситься в какой-нибудь отряд, потому что был уверен – штурм Турели надолго не отложат – и ушёл от обоза, едва сражение было окончено. Однако, глубокой ночью снова вернулся, страшно злой, и, расстелив свой плащ, улёгся на него, ни с кем не разговаривая и ни на кого не глядя.
– Не взяли, ясное дело, – сказал какой-то ополченец, тоже раненный в руку и недавно прибывший к обозу для смены солдат сопровождения.
Те давно ушли к своим отрядам, продовольствие и запасное снаряжение оставив легко раненным горожанам, которые до темноты занимались его разгрузкой и раздачей. Все они тихо шептались о завтрашнем дне, нисколько не сомневаясь, что Дева поведёт войска на штурм Турели, и все считали, что это правильно, потому что не победить она не может.
Возбуждение от побед и надежды на новую – такую желанную, что невыносимо было даже думать о ней, потому что радость не помещалась в груди – мешали спать. А когда небо на востоке посерело и от палатки Жанны к спящему войску пошли, едва различимые в сумраке
– Пойдёмте и мы, господин Гийом, – потолкала нового знакомого Клод.
Тот сел, потёр раненную руку и хмуро глянул на занимающийся рассвет.
– Никогда не бывал в сражениях… В Орлеан пришёл ради Девы, потому что верил и верю… Хотел быть полезным… А сам когда-то даже волосы толком стричь не научился…
Клод посмотрела удивлённо. Экуй говорил так, словно продолжал какой-то разговор, который вел внутри себя всю эту ночь, когда лежал, отвернувшись ото всех.
– Но вы же были ранены, – робко вставила она.
– Ну да… В городе. Ржавым гвоздём, когда помогал перетаскивать бомбарду с одной позиции на другую. Распорол руку до локтя.., потом загноилось. Достойное ранение, ничего не скажешь! Меня тогда господин какой-то высмеял – я своей крови сильно испугался. А вчера, когда пошёл в отряд проситься, как раз, на него и налетел. Оказалось – войсковой капитан, господин де Сарнэ… Он меня вспомнил. И велел на пушечный выстрел не подпускать… Сказал, таким место у обоза. Вот и вся помощь…
Экуй, в отчаянии, опустил голову на руки. А когда Клод присела рядом, отвернулся.
– Меня тоже отослали в город, чтобы не мешался, – ласково дотронулась до его руки девушка. – А помочь и мне хочется.
– Тебя в сражение я бы сам не пустил, – буркнул Экуй. – Но мне своё право на будущую жизнь отвоевать нужно. Иначе никак! На мне грех тяжёлый – я свою прежнюю веру предал, а к новой пришёл трудно, не всегда достойно… Мне очиститься надо… Кровью.
Клод покачала головой.
– Кровью себя только пятнают.
– Не всегда. Если я это чистилище пройду, сам себя прощу и от стыда избавлюсь.
Девушка внимательно посмотрела Экую в лицо. Что ж, в конце концов, у каждого своя правда.
– Так иди, – сказала она. – Сегодня никто не запретит тебе идти за Жанной.
Экуй усмехнулся и развёл руками.
– С чем?! Меча мне никто не даст, даже убитые, потому что всё оружие давно собрали для войска. А здесь, – он кивнул на обоз, – только шлемы да стрелы.
– Я бы дал тебе свой, – неуверенно пожала плечом Клод, – но он слишком короткий для воина.
В подтверждение слов, она вытащила клинок из ножен, но лицо Экуя мгновенно прояснилось.
– Короток? Ничего, в моей руке удлинится! Только.., ты-то как?… Хотя, может так и лучше. Тебе, мальчик у обоза самое место…
Он вскочил, быстро сворачивая свой плащ.
– Не будет соблазна лезть в эту бойню. Молод ты ещё… да и нежен, как девушка… И Жанне будешь полезнее живой… А сражаться должны мужчины…
Он неловко похлопал Клод по плечу и, рассекая своим новым, почти детским, мечом предрассветный туман, побежал туда, где уже готовились дать сигнал к атаке.