Жанна д'Арк. 3-е изд.
Шрифт:
С безумным криком король вскакивает с кровати. От холодного пота рубаха липнет к телу. Страх, физический страх пронизывает все его жалкое существо. Он обречен, он погибнет, спасения нет! Не сегодня-завтра враги возьмут Орлеан и хлынут в пределы «Буржского королевства»!.. Надо бежать, бежать немедленно, через несколько дней будет поздно!..
И вдруг слабый, неясный луч надежды, как крохотная искорка, мелькает в мозгу. Карл еще не сознает, что это. Он пытается ухватить мелькнувшую мысль.
Дева... Народ называет ее Девой... Говорят, что женщина погубила Францию, а девушка ее спасет...
Резким движением король
...Дева!.. А что, если... Почему бы не испытать судьбу?.. Быть может, это добрый знак свыше? Только невежда и гордец отталкивает спасительную длань. Конечно, может, все это и не так. Может быть, она послана дьяволом. А может быть...
Нет, сам он это решить не в состоянии. Сейчас, во всяком случае. Надо созвать совет. Надо собрать мнения богословов. С утра, с сегодняшнего же утра он этим займется...
Король падает на постель и задергивает полог. Ему становится спокойнее.
Пасмурный день вставал над Шиноном. Рыцари ушли. Они лишь подтвердили то, что было известно. Король отпустил своих советников. Только двое остались с ним: шамбеллан и канцлер.
Сир де Тремуйль тяжело сопел. Его тучное тело едва умещалось в кресле. Его роскошная шуба, подбитая горностаем, казалась излишней в жарко натопленной комнате. Он, впрочем, любил жару. Лениво играя дорогим кинжалом, привешенным к парчовому поясу, он разглядывал свои короткие пальцы, унизанные перстнями.
Сир де Тремуйль, как и всегда, был преисполнен важности. Это казалось естественным. Разве не он был самым могущественным человеком в королевстве? Разве не он захватил почти все королевские замки и поместья, отданные в счет уплаты долга? В его цепких руках находился не один король. Тремуйль держал в денежном плену многих придворных, отсюда шла его прочная власть над людьми.
Он отличался хитростью тяжелодума. Когда-то жадный и грубый бретонец Артур де Ришмон, коннетабль [7] Франции, вытащил его, Тремуйля, из грязи. Коннетаблю был нужен помощник, чтобы избавиться от очередного королевского любимца. Тремуйль превосходно справился с этой задачей. Однако, устранив соперника де Ришмона, он не желал терпеть чванливого коннетабля. Действуя тайными, но верными средствами, шамбеллан добился того, что король отстранил и прогнал де Ришмона. С этого момента и началось полновластие сира де Тремуйля. Единственный человек, с которым он снисходительно считался, был монсеньор Реньо де Шартр, архиепископ Реймский, канцлер Карла VII.
7
Коннетабль – главнокомандующий, высший военный чин во Франции XV века.
С Реймским архиепископом, впрочем, трудно было не считаться. Хотя он был много беднее сира де Тремуйля, зато превосходил его тонкостью ума и хитростью.
За плечами прелата было тяжелое прошлое. Трое братьев его погибли при Азенкуре, отец был растерзан восставшими парижанами. Сам Реньо, брошенный повстанцами в тюрьму, уцелел лишь случайно. На этом его испытания не кончились. Сделавшись канцлером Карла VII, он стал объектом постоянных нападок со стороны коннетабля де Ришмона. Сторонники коннетабля даже захватили архиепископа в
Все эти потрясения не прошли даром. Они ожесточили душу прелата, надели прочный панцирь на его совесть, обострили ум и чутье. Оставаясь князем церкви без прихода, он хорошо понимал, что, только ладя с шамбелланом, сможет сохранить влияние на короля. Но, уступая для виду де Тремуйлю, монсеньор Реньо умел внушить ему мысли и планы, которые тот незаметно принимал и выдавал за свои. Опытными руками направлял архиепископ волю временщика, ожидая дня, когда можно будет сбросить маску. Удалось бы вернуть богатую Реймскую провинцию, удалось бы помазать на царство короля, а тогда... Тогда были бы и деньги, и почет, и высшая власть!
Известия о Деве взволновали монсеньора Реньо гораздо больше, чем он хотел показать. Замыслы Жанны отвечали самым заветным его мечтам. Однако архиепископ чувствовал, что здесь ему придется встретить жестокое сопротивление. Он принял бесстрастный вид и, перебирая четки, молча внимал словам шамбеллана.
Шамбеллан между тем говорил развязно и резко. Циничные ругательства так и сыпались из его уст. Под конец даже вся показная важность слетела, и он превратился в грубого рыночного торговца.
Что они, спятили с ума, белены объелись? Какая-то ошалелая деревенская дуреха всех водит за нос! Созывают совет, ищут решения. А решение может быть только одно. Неужели король не понимает, что этот непристойный балаган следует немедленно прекратить? Плохо уже то, что ей разрешили приехать сюда из Вокулёра. Но сделанного не изменишь. Он, де Тремуйль, полагает, что блажную следовало бы затравить собаками или отдать на потеху солдатам. Во всяком случае, король ни за что не должен ее принимать.
Распалившийся временщик имел все основания возмущаться. Он был доволен настоящим и не стремился к переменам. Мысль о возможных победах королевских войск была ему неприятна. И правда, пока все висело на волоске, король был в его руках, а вместе с королем и его земли, и его авторитет. Необходимо было и впредь придерживаться той же политики «равновесия». Чем дольше она продержится, тем лучше. Поэтому-то разговоры о Деве, об Орлеане и коронации приводили Тремуйля в столь сильную ярость.
Король, струхнувший от слов своего любимца, совершенно утонул в кресле и робко скосил глаза на архиепископа. Уловив его взгляд, канцлер заговорил. Его физиономия осветилась приторной улыбкой, когда он кивнул в сторону шамбеллана.
Да, сир де Тремуйль, конечно, прав, прав, как всегда. Это возмутительная, неслыханная наглость. Мало вероятия, чтобы девчонка оказалась Божьей посланницей, очень мало. Скорее всего она орудие дьявола. Однако, – тут монсеньор Реньо выразительно помолчал, – однако ее нельзя так просто устранить. Это было бы неразумным шагом и могло бы крайне разгневать Господа Бога, – монсеньор Реньо перекрестился и поднял глаза к небу, – если бы Господь был хоть в какой-то мере причастен к ее судьбе. Чем они рискуют, если подвергнут мнимую святую проверке? Она будет с легкостью разоблачена. Лично он, канцлер, полностью поддерживая мнение шамбеллана, считает все же, что так называемую Деву следует принять во дворце и испытать. А потом, если их предположения подтвердятся, – архиепископ вздохнул, – ее можно было бы отдать и солдатам, как остроумно советует уважаемый сир де Тремуйль.