Жанна д'Арк
Шрифт:
Эта запись выражает совершенно определенное намерение: по приказу герцога Орлеанского сшиты мужское платье и накидка, чтобы отблагодарить Жанну – освободительницу города. В конце текста есть некоторые уточнения:
"Вышеназванному Жану Люилье за два она [96] тонкого ярко-красного брюсселя, из которого было сшито платье, по цене четыре золотых экю за он – восемь экю золотом; за подкладку – два экю золотом; за он материала темно-зеленого цвета для вышеназванной накидки – два экю золотом, а названному Жану Буржуа за шитье упомянутых платья и накидки и за белый атлас, сандал и другие материалы – одно экю золотом за все…"
96
Он – старинная мера длины, составляющая примерно 118 – 120 см.
Это распоряжение было отдано в Орлеане
Адриен Арман сумел воссоздать эти одежды в своей хорошо документированной книге, причем описал и выкройки, по которым, возможно, были сшиты платье и накидка для Жанны. В те времена мужское платье доходило до колен. Из чего Адриен Арман после долгого детальнейшего исследования костюма, прически, обуви и военного снаряжения тех времен делает вывод: "Жанна д'Арк, пропорционально сложенная и плотная, красивая и хорошо развитая, вероятно, имела примерно 158 сантиметров роста, ибо длина ее одеяния из тонкого брюсселя была 80 сантиметров".
Это интересная деталь. Следует также отметить, что листья крапивы некоторое время (как раз в эти годы) являлись одной из эмблем герцогов Орлеанских, а темно-зеленый цвет некоторые авторы объясняют тем, что в те времена Орлеанская семья заказывала ливреи темно-зеленого цвета в знак траура, ведь законный глава рода находился в плену в Англии. Нам не хватает одной детали для воссоздания костюма Жанны д'Арк: происхождение меха, которым непременно оторачивались платье и накидка. Платье и накидку необязательно носили вместе: накидку надевали непосредственно на нижнее платье или доспехи, чтобы быть узнанным солдатами, своим отрядом, а также чтобы приглушить ослепляющий отблеск солнца.
Герцог Орлеанский проявляет великодушие и к своему брату Бастарду, королевскому наместнику на время войны в герцогстве Орлеанском; ему выплачивается ежегодное содержание, а в 1439 году за оказанные услуги передаются доходы с Роморантена и Блуа, ему также жалуется графство Дюнуа с правом ношения титула. И именно Бастард имеет все полномочия в Штатах Орлеана и Тура и на конференциях в Аррасе, Кале и Гравлине.
В 1435 году узника вновь посещает надежда. Через двадцать лет после пленения герцога при Азенкуре англичане почувствовали последствия своего поражения при Орлеане: их начинают изгонять из Франции. Договор, подписанный в Аррасе между королем Франции и герцогом Бургундским, смерть регента Бедфорда, договоренность о браке между графом де Шароле, сыном Филиппа Доброго, и дочерью Карла VII, осада Кале, предпринятая лично герцогом Филиппом Бургундским, – все это изменило соотношение сил в конфликте и стало предпосылкой конца Столетней войны. Из пленника Карл Орлеанский стал посредником между Францией и Англией. Он сопровождал английскую делегацию на переговорах в Аррасе, но его просьба об освобождении – естественно, за большой выкуп – вновь отклонена, и в мае 1436 года ему пришлось вернуться в заключение в Вингфилд. Изабелла Португальская герцогиня Бургундская сочувствовала несчастьям принца и вместе с кардиналом Винчестерским, одним из наиболее влиятельных членов Лондонского совета, посчитала своим долгом добиться освобождения поэта.
Однако прошло еще пять долгих лет, прежде чем он был освобожден. Многое произошло за это время: коннетабль Ришмон отдал свой меч на службу королю-победителю; Бастард, Ксентрай, Гокур продолжили дело, начатое Жанной, и мало-помалу города и крепости стали возвращаться королевскому домену [97] . В 1437 году был освобожден Париж, в 1439 году в Орлеане созваны Генеральные штаты [98] ; по этому случаю требовалось окончательно заключить мир между двумя королевствами. В 1439 году прошли мирные конференции.
97
Домен – часть поместья, на котором феодал вел собственное хозяйство. О королевском домене см. прим. 43.
98
Генеральные штаты – высший орган сословного представительства во Франции и Нидерландах. Во Франции первыми Генеральными штатами считают собрание представителей духовенства, дворянства и городов, которое в 1302 г. созвал король Филипп IV Красивый в связи с политическим конфликтом между ним и римским папой Бонифацием VIII. Во время Столетней войны значение Генеральных штатов в жизни страны сильно возросло: после поражения при Пуатье, пленения короля Иоанна II Доброго, в обстановке вспыхнувшего в Париже восстания под руководством Этьена Марселя Генеральные штаты добились принятия "Великого мартовского ордонанса", который укреплял их реальную власть в решении финансовых (прежде всего налоговых) и административных вопросов (контроль за деятельностью государственного аппарата).
Счастливая весть достигла Орлеана: гонец сообщил, что герцог Карл Орлеанский только что высадился в Кале. Во всех городских приходах молятся за него, устраивают крестные ходы, дабы попросить у Бога, "чтобы Он соблаговолил пожаловать мир и освобождение монсеньору Орлеанскому". И вновь взывают к великодушию горожан и заставляют "уплатить 2 тысячи экю золотом, чтобы передать их монсеньору казначею с просьбой лично и без промедления отвезти их герцогу в Кале". Но столь страстно желаемое перемирие пока не достигнуто: появились некоторые препятствия, и пришлось ждать еще несколько месяцев.
В начале 1440 года, в феврале, возобновились переговоры в Гравелине, где окончательно договорились об освобождении герцога. Был выплачен выкуп в 120 000 экю золотом, сумма для того времени значительная. Трудно поверить, но за несколько лет до этого герцог Бургундский предложил выплатить четверть выкупа из своих личных средств; дофин и некоторые сеньоры выступили гарантами оставшейся суммы. Наконец принц выпущен на свободу под честное слово. И вот после двадцати пяти лет плена Карл Орлеанский с радостью возвращается на родину. Герцог и герцогиня Бургундские встречают его в Гравелине. Через восемь месяцев, 16 ноября 1440 года, Карл берет в жены их дочь Марию Клевскую, по случаю этого события даны пышные празднества. 24 января 1441 года герцог в сопровождении своей супруги торжественно въезжает в столицу герцогства.
Жители Орлеана празднуют возвращение своего герцога, испытывая чувство гордости и радости. Король Франции позволил городскому совету взимать талью в 2 000 ливров, а затем еще одну в 4 000 экю на расходы, связанные с проведением этого торжества. Жители города разыграли мистерии, в том числе весьма модную в то время мистерию "Давид и Голиаф" [99] , а также пьесу "Нравственные добродетели". На перекрестках выставили столы с угощением, а из двух фонтанов било светлое красное вино и молоко. На улицах исполнение мелодий на лютне сопровождалось игрой многочисленных деревенских музыкантов. Для герцога с герцогиней приготовили балдахин из златотканого полотна, украшенный шестью локтями сандала и отороченный шелком; церкви звонили во все колокола, в знак благодарности по городу проносили мощи покровителей Орлеана святого Эньяна и святого Эверта. Город преподнес Карлу Орлеанскому таз с 4000 экю золотом и серебряную посуду (вес которой превосходил 211 марок) [100] . На посуде по приказу "монсеньора генерального казначея" Жака Буше были выгравированы гербы герцога и герцогини. Из Орлеана герцог направился в Блуа.
99
История единоборства юноши-пастуха Давида и великана-филистимлянина Голиафа – полулегендарное повествование из жизни Давида – царя Израильско-Иудейского царства (X в. до н. э.). Этот сюжет стал символом героической самоотверженной борьбы одинокой личности против иноземных завоевателей. Как известно, юный Давид вышел на поединок с вооруженным и облаченным в доспехи великаном Голиафом с одной пращой. Давид победил Голиафа, поразив его пращой и отрубив затем голову. Согласно известному мифу, выходя на этот поединок, Давид говорил: "Ты идешь против меня с мечом и копьем и щитом, а я иду против тебя во имя Бога воинств израильских". Это объясняет, почему сюжет о Голиафе довольно часто ассоциировался с историей Девы.
100
Марка – старинная мера веса, равная 8 парижским унциям (244,5 г). Использовалась для взвешивания драгоценных металлов.
Итак, герцог Орлеанский свободен, но нужно найти средства для уплаты выкупа. И вновь обратились к генеральному казначею, который при помощи советника герцога Этьена Ле Фюзелье постарался угодить своему господину. Напомним, что часть герцогства к тому времени была уже заложена по приказу Карла, когда он находился в Лондоне (письмо от 2 апреля 1437 года). С другой стороны, мы знаем, что Филипп Добрый предложил взять часть выкупа на свой счет, а Карл VII в свою очередь даровал значительные суммы из доходов королевства. В королевских грамотах, сохранившихся в Орлеане и датированных 20 апреля 1440 года, читаем:
"Король принимает во внимание огромные расходы и повинности своего возлюбленного кузена Карла, герцога Орлеанского на войну, по случаю которой он сам и его брат граф Ангулемский долгое время находились в плену в Англии, и, желая прийти ему на помощь, дает и предоставляет ему сроком на год, начиная с 1 октября 1440 года и кончая последним днем сентября 1441 года, все прибыли от налога на соль и с соляных амбаров, расположенных в герцогстве Орлеанском и в Валуа, в графствах Блуа и Дюнуа и в других землях и сеньориях, принадлежащих ему и его брату на всей территории королевства".