Жар-книга (сборник)
Шрифт:
Он. Никакого расписания не существует – вернее, существует, но не исполняется.
Она. Четырнадцать дней нет писем, телеграфируй здоровье. Ангелина.
Он. Молчит.
Она. Жду твоего приглашения к себе. Так и уезжаю без писем и телеграмм, а это девятнадцатый день ожидания. Пакую чемодан. Надеюсь, что ты порадуешь меня в Ленинграде нежным письмом, зовущей телеграммой. Москва встречает челюскинцев: цветы, флаги – красиво, торжественно.
Человек-примечание. Челюскинцы! Самое грандиозное реалити-шоу 1934 года. Судно «Челюскин» вышло в августе 1933 года из Мурманска, следуя во Владивосток. Цель похода – испытание на прочность
Она. Вчера еле пробралась на вокзал из-за встречи челюскинцев и чуть не опоздала на поезд. Ленинград красив и поэтичен. Хожу бледная и все свободное время валяюсь в номере, усталость после зимы сказывается здорово. Читаю о Гоголе, думаю о тебе. Пытаюсь работать над «Демоном», что-то получается. Грустно, хочется хоть немного нежности приветной, ответной. У меня такое чувство, что ты совсем забыл меня… Пишу тебе на островах, куда я с утра уехала. Солнце, лодки, купальщики. Я в одиночестве лежу на песке и смотрю на воду. Очень грущу и очень люблю. Очень устала. Целую, целую. Жду твоей телеграммы.
Человек-примечание. Они встретились в начале августа.
Он и Она сидят рядышком. Звучит Варя Панина – любимая певица Эрдмана. Она отламывает кусочек шоколада и дает ему.
Человек-примечание. Они были вместе десять дней.
Она (на пароходе по Енисею, потом в Красноярске, потом в поезде «Красноярск– Москва»). Вновь открытки. Страшно. Я несчастна, милый! Как ты? Как зуб? Какая температура? Что же это? Что же это? Все во мне сжалось в комок. Слышу скрип твоей кровати, звук твоего голоса, твои шаги… Вижу твой последний взгляд, твою обвязанную голову, твои сандальки… Хочется бежать назад. Еду я прилично, хотя и без каюты. Старалась быть сильной… Мужественной. Может быть, завтра получится сесть на поезд. Как тяжело не знать, здоров ли ты, но знать, что пароход уйдет обратно в Енисейск. Ничего не укладывается в слова. Я просидела за этими строками четыре часа, а они ничего не говорят. Сейчас ты для меня всё. Надо ехать. Покидаю Красноярск, последнюю сумасшедшую мечту на возвращение. Сижу на платформе с билетом в руке. С отчаянием покидаю Красноярск, с отчаянием смотрю на высокие берега Енисея, на розовое от восхода солнца небо, твое небо, наше небо… Ты, наверное, уже привык к моему исчезновению, а я все еще уезжаю от тебя… Мне повезло: еду маньчжурским «люксом», мое место в двухместном купе. Еду прекрасно. Стараюсь взять себя в руки… Скоро Тюмень, сердце болит. Ничего, я еще буду сильной и бодрой. Поезд летит, едет много иностранцев, приходим на станции раньше расписания: чистота, проводники и ресторан безукоризненны. Хочется протянуть руку, как я протягивала в первые ночи Енисейска, чтобы, дотронувшись до тебя, увериться, что это – действительность, что ты со мной рядом, что я счастлива и что это никогда не кончится. Ночью сплю плохо. Поезд мчится, везет меня в одинокую несчастливую жизнь. Мир сделался большим-большим и страшным… Через несколько часов Москва. Все позади. Не забывай меня. Давай помогать друг другу – жить так трудно. Обнимаю тебя, ненаглядный. А ну-ка, сознавайся, был ты у зубного врача? Только честно? А?
Он. Когда Ты ушла на пристань, я хотел еще раз попрощаться с Тобой, открыл окно, но Тебя уже не было, тогда я побежал в крайнюю комнату, высунулся из окна
Она. Напрасно я не подождала тебя минутку под окном, но уходить было так тяжело и страшно, что я старалась бежать и не оглядываться… Часы, по которым мы жили, повесила на спинку своей кровати и время оставила твое. Театр полон событиями и волнениями. Только что кончила репетицию на сцене, через полчаса иду на квартиру к Станиславскому, он вызывает к себе состав «Фигаро». Завтра у нас открытие сезона.
Он. Ты еще в моей комнате, мне кажется, что я слышу Твой голос. После Тебя на всех моих вещах остались прикосновения нежности и заботливости, и я чувствую их на каждом шагу…
Она. Вчера разговаривала о тебе со своим знакомым.
Человек-примечание. А вот это важно! Этот знакомый – ответственный работник НКВД, с которым познакомили Степанову жены наркомов. Ему было суждено сыграть значительную роль в судьбе Ангелины Степановой.
Она. Он считает твое пребывание в Енисейске нецелесообразным и спросил меня, в каком промышленном центре ты хотел бы находиться, какой город тебя интересует. Речь шла о Магнитогорске, Новокузнецке и Свердловске. Дай мне немедленно телеграмму с указанием выбранного тобой города. Видела Бабеля, он советовал Магнитогорск. Боюсь, что ход дела будет медлительный и ты не успеешь уехать пароходом. «Фигаро» кончился триумфом Станиславского! Он нежно поцеловал меня и сказал, что я – прелесть. Вот как твоя барышня расхвасталась.
Он. Лишний раз убедился, что у вашего старика есть вкус. Радуюсь за Тебя и завидую Станиславскому. Надеюсь, что он не будет ходить на каждый спектакль. Что касается города, работать можно в любом, поэтому история этих городов волнует меня гораздо больше их географии. А Бабелю верь, но не очень: как всякий учитель жизни, он может посоветовать только то, чего бы сам никогда не сделал. Не волнуйся, хорошая. Не все ли равно, ехать мне по реке или по снегу – времени у меня много, и я никуда не смогу опоздать. О Магнитогорске я ничего не знаю, кроме того, что он будет для Тебя таким же далеким, как Енисейск. Не тревожь себя, милая, ни пароходами, ни городами.
Человек-примечание. Ответственный работник НКВД, к которому обратилась за помощью Ангелина Степанова, принял в судьбе Эрдмана живейшее участие. Здесь нам придется немного помолчать… Когда молодая красивая женщина умоляет о помощи, многие ответственные работники неожиданно превращаются в людей… Согласитесь, если советскому человеку в 1934 году вдруг предлагают на выбор: в какой город он хочет поехать отбывать ссылку, мы можем твердо предположить – произошло что-то чрезвычайное. И очень, очень человеческое… Когда я знакомился с этой историей, у меня почему-то сложилось впечатление, что ответственный работник НКВД был молод… Толком, однако, никто ничего не знает.
Она. Прости меня, родной, я такая усталая, так болит голова, что я ничего не могу написать тебе! Целую тебя, любимый мой.
Он. Все время чувствую какую-то тяжесть от того, что не проводил Тебя на пароход, и до сих пор не могу от нее отделаться. После Твоего отъезда наступила у меня прежняя енисейская жизнь – дни стали похожими один на другой, как мои письма…
Она. В Москве холод… Навалилась куча дел по квартире. Сломали полы и скоро собираются ломать стены. Приходится убирать вещи и ютиться в середине комнаты. И все намеченные ремонты переносятся месяца на два, пока не просохнут стены. Ужас! Чихаю, кашляю и сморкаюсь. Играю графинь и «Вишневые сады». Мечтаю, чтобы ты скорей был поближе… Сегодня в театре новость для меня: вместо обещанных чаек и джульетт висит распределение в новой пьесе украинца Корнейчука, где я фигурирую в главной женской роли. Пьеса слабая, роль тоже…