Жар небес

Браун Сандра

– Показать, чем ты рискуешь, если хотя бы Пальцем тронешь Джигера Флина.

– Я уже сказала, что не боюсь его, и повторяю опять.

Повернувшись к нему спиной, она прошла за перегородку.

Центр арены был ярко освещен прожекторами. Там располагалась так называемая яма – большой четырехугольник с грязным, запятнанным кровью деревянным полом, огороженный дощатым барьером. В двух противоположных углах суетились владельцы собак, они же тренеры, подготавливая своих бультерьеров к бою. В одном из владельцев Шейла сразу узнала Джигера Флина, хотя не видела его много лет.

Редеющие

седые волосы Флина, смазанные чем-то жирным, были зачесаны назад, и розовая лысина блестела под лампионами. Глубоко посаженные маленькие глазки темного цвета напоминали изюмины, воткнутые в тестообразное лицо. Мясистый нос нависал над тонкими жесткими губами, неспособными на улыбку. Подбородок утопал в бесформенных жирных складках. Он был малорослым, но с мощным торсом и растянутым животом, который переваливался через ремень. Казалось, что осевшие к коленям брюки не смогли удержаться на тощих бедрах, потому что ягодиц, способных поддержать их, просто не было. Ноги были кривые и тощие, а ступни – смехотворно маленькие. Его одежда была так стара и грязна, что наводила на мысль о свалке, из которой ее могли извлечь. От него за версту разило преступлением.

– Что он делает с этим псом?

Кэш, который не сводил глаз с Шейлы, повернул голову в сторону арены. Оба тренера, сжав руками челюсти своих собак, держали их нос к носу, слегка встряхивая. Псы рвались друг к другу, скребя когтями по доскам.

– Это называется стравливание. Тренеры нарочно злят их, чтобы возбудить инстинкт нападения. Если их привести в ярость, они лучше сцепятся. Борьба считается законченной, когда один пес загрызет или искалечит другого так, что дальнейшее сопротивление станет невозможным.

– То есть…

– Они сейчас будут рвать друг другу глотки. Шейла даже подскочила на месте, когда псы, отпущенные тренерами, кинулись друг к другу с противоположных концов ямы. Такой натиск не оставлял сомнений, что схватка будет ожесточенной. Но то, что произошло на самом деле, по жестокости превзошло всякие ожидания.

Когда пролилась первая кровь, Шейла отвернулась и припала лицом к плечу Кэша. Она была возмущена, но еще больше испугана. Только теперь ей стало до конца понятно, какой опасности она избежала, отделавшись несколькими неглубокими укусами. Вся дрожа, она снова подняла голову и уже не сводила глаз с арены.

– А могут собаки напасть на своих тренеров? – Она как завороженная смотрела на жуткий блеск глаз Флина.

– Случалось.

– Неудивительно. Они посылают их на смерть. Сопровождающий рев толпы рос вместе с ожесточением событий на ринге. Помещение было забито до отказа. Запах собачьего и мужского пота наполнял воздух. Псы, ожидающие в клетках своей очереди, чуяли кровь и жаждали крови. Металлические прутья, казалось, едва сдерживали обезумевших, остервеневших зверей.

Шейла уже не могла дышать этим воздухом, сизым от стоящего над толпой дыма дешевых сигар. Стены давили на нее. Каждый вдох заставлял вбирать в себя нестерпимую вонь, пот, кровь. Ее пальцы сжались, собрав в комок полу рубашки Кэша.

– Пожалуйста…

Эта хриплая мольба пронзила его, словно ржавый гвоздь. Этот гвоздь прошел сквозь все мозоли души и проник в самую нежную ее сердцевину, о существовании которой он забыл с тех пор, как побывал в Наме и привык там к ежедневной человеческой смерти.

– Держись, сейчас я тебя выведу отсюда. Не заботясь более о гордости, Шейла прижалась к нему, прислушиваясь к биению его сердца и надеясь, что этот стук приглушит вой и беснование кровожадной толпы. Тщетная надежда. Когда смертельно раненный зверь упал, рев достиг такого оглушительного предела, который едва выдерживает человеческое ухо.

– Уходим, Шейла, уходим. Только запомни хорошенько, на что ты поднимаешь руку.

Согнутым пальцем он взял ее за подбородок и повернул к арене. Джигер водил на поводке по кругу своего вымазанного кровью победителя с истрепанной в клочья шкурой, словно исполняя обряд посвящения в рыцари, и принимал восторги толпы.

Когда она повернулась к Кэшу, ее лицо было белым как смерть.

– Ну что с тобой? – участливо спросил он. – Учти, что это не домашнее животное. Это машина, созданная убивать. Кроме того, это надежный способ делать деньги. Если ты тронешь собаку Джигера, он убьет тебя, не задумываясь.

Помолчав немного для внушительности, он спрыгнул с помоста и поднял вверх руки, чтобы снять ее. Положив ладони ему на плечи, она позволила спустить себя вниз. Он стал пробираться к выходу, прижимая ее к себе вплотную и защищая своим телом и руками. У дверей образовалась воронка, где сталкивались два потока – входящих и выходящих, считающих выигрыш или клянущих поражение, поздравляющих и сочувствующих.

Среди этого месива горячих тел Шейле послышался знакомый голос:

– Господи боже, Шейла, какого дьявола ты здесь делаешь?

Глава 10

Обернувшись, она остановилась. Все трое – Кэш, она и Кен Хоуэл застыли как вкопанные, со всех сторон обтекаемые толпой. Кен, ошалело разинув рот, уставился на нее своими красными пьяными глазами, затем перевел их на Кэша и вновь на нее.

– Отвечай! – наконец заорал он. – Какого хрена ты тут делаешь?

– Могу задать тебе тот же вопрос, – невозмутимо ответила Шейла.

– Помоги мне вытащить ее отсюда, а, Хоуэл? Видишь, мы блокировали движение.

Но Кен только кинул на Кэша презрительный взгляд. Неловко схватив Шейлу под руку, он стал пробираться к двери, распихивая окружающих. Снаружи тоже было столпотворение. Все пили, ругались, шутили, обсуждали только что пережитое, делали предположения об исходе следующего боя.

Кен завел Шейлу за угол, подальше от толпы, встал перед ней и только тогда повторил свой оригинальный вопрос:

– Что ты здесь делаешь? Тем более с ним? – он пренебрежительно кивнул в сторону ее спутника.

– Нечего кричать на меня, Кен. Ты мне не указ. Я взрослая женщина и не собираюсь держать ответ за свои поступки перед тобой или кем-либо еще.

– Это ты попросила его проводить тебя сюда? – словно не слыша, продолжал он. Шейла запнулась.

– Не совсем так… но…

Кен обернулся к Будро. От напряжения пена выступила у него на губах.