Жара и пыль

Джабвала Рут Проуэр

Оливии оставалось только сидеть на краешке стула. Участвовать в беседе она не могла, так как не знала ни слова на урду. Бегум попыталась немного поговорить с ней по-английски, но тут же засмеялась над своим произношением. Ей было около пятидесяти, и она была бы красивой женщиной, если бы не крупная бородавка на щеке. Она курила сигареты в мундштуке одну за другой. Держалась бегум очень просто и не скрывала того, что сидеть на стуле ей очень неудобно. Она ерзала и поджимала под себя то одну, то другую ногу. Оливия всегда любила беседовать полулежа и с удовольствием сидела бы на полу, но вряд ли позволил бы этикет.

Миссис

Кроуфорд сидела на своем стуле совершенно прямо, обтянутые чулками колени были плотно сдвинуты, а руки в белых перчатках сложены поверх сумочки. В комнате она была главной фигурой, именно от нее зависел успех визита. И она не уклонялась от возложенной на нее обязанности. Она говорила на урду — придворном языке, — если не бегло, то, во всяком случае, уверенно, и была готова обсуждать все что угодно с другими дамами. Не вызывало сомнений — она пришла подготовившись, так как с легкостью переходила от одной темы к другой, стоило беседе иссякнуть. Бегум на стуле и дамы на полу, похоже, были довольны, они то и дело смеялись и хлопали в ладоши. Явно опытные, придворные дамы и миссис Кроуфорд прекрасно играли свои роли. Только Оливия, новенькая, не могла участвовать в разговоре, да и внимание ее было, в основном, приковано к двери — она думала о том, присоединится ли к ним принц Наваб. Но этого не произошло. В точно выбранный момент миссис Кроуфорд поднялась, вызвав возгласы очень точно отмеренного разочарования, и после некоторых возражений дамы вежливо уступили и проводили гостей на приличествующее расстояние до двери. Оливия прошептала: «Не нужно ли нам навестить и Наваба?» — но миссис Кроуфорд твердо сказала: «В этом нет никакой необходимости». И пошла вперед уверенной походкой человека, выполнившего свой долг, а Оливия побрела за ней, глядя по сторонам и, наверное, любуясь цветами принца, которые и в самом деле были великолепны.

После этого визита они поехали к Миннизам, чей дом находился чуть дальше за пределами Хатма. Миссис Минниз сидела за мольбертом, но тут же вскочила, чтобы их поприветствовать. Она отпустила позирующего ей терпеливого старого крестьянина и, сняв рабочий халат, по-детски отбросила его в сторону. Миссис Кроуфорд в компании подруги тоже превратилась в школьницу. Она шутливо закатила глаза, рассказывая, где они были, и миссис Минниз сказала: «Ты в самом деле молодец, Бет». — «Да не так уж плохо все прошло, — бодро сказала та и повернулась к Оливии. — Ведь так?» — стараясь вовлечь Оливию в разговор.

Оливия и впрямь чувствовала себя лишней, как и во дворце. Миссис Кроуфорд и миссис Минниз были старыми подругами, обе они жили в Индии уже много лет и были несокрушимо жизнерадостны. Наверняка им хотелось расслабиться и поболтать друг с другом, но вместо этого все свое внимание они обратили на Оливию. Дали ей множество советов, как устанавливать особые ширмы от зноя и как распорядиться, чтобы ее крепдешиновые блузки, которые ни в коем случае нельзя давать в руки мужчине-прачке, стирала айя [5] . Оливия старалась слушать с интересом, но безуспешно, и в первый же подходящий момент задала волновавший ее вопрос. Она спросила: «А разве принц Наваб не женат?»

5

Айя — няня, служанка.

Наступила пауза. Дамы даже не обменялись взглядами, и Оливия поняла, что это им и не нужно было, так как на этот счет они пребывали в полном согласии. Наконец, миссис Кроуфорд ответила:

— Женат, но его жена с ним не живет. — Это был прямой ответ человека, не желающего приукрашивать события. — Она нездорова, — добавила миссис Кроуфорд, — душевнобольная.

— Ой, Бет, слушай! — внезапно воскликнула миссис Минниз. — Мне ответили из Симлы. Коттедж «Жимолость» все-таки свободен в этом году, ну, разве не чудесно?.. А у вас, Оливия, есть планы на лето?

Миссис Кроуфорд ответила за нее:

— Дуглас интересовался, чем мы будем заниматься.

— Ну, в «Жимолости» у нас всегда найдется уголок для Оливии. Особенно теперь, когда Артур, скорее всего, не сможет…

— Ох, Мэри!

— Еще конечно есть надежда, но, видно, не получится. Но я точно еду, — сказала она. — Я пока толком не писала вид с Проспект-хилл, и в этом году обязательно должна. Что бы там ни натворил Наваб.

— Наваб? — спросила Оливия.

После паузы миссис Минниз сказала миссис Кроуфорд:

— Кое-что произошло. Теперь он, похоже, и в самом деле замешан.

— Бандитизм? Мэри, как ужасно. Да еще сейчас.

— Ничего не поделаешь, — сказала миссис Минниз с давно отработанной бодростью. — Полагаю, теперь мы уже привыкли. Или, по крайней мере, должны привыкнуть. Три года назад было то же самое. Наш приятель всегда выбирает момент, когда у Артура подходит время отпуска. Это превратилось в обыкновение.

— А что случилось три года назад? — спросила Оливия.

Помолчав, миссис Кроуфорд ответила неохотно, словно допуская, что у Оливии есть право знать:

— Тогда была вся эта суматоха из-за его развалившегося брака. — Она вздохнула, ибо предмет разговора казался ей неприятным. — Мэри знает об этом больше, чем я.

— Ненамного больше, — сказала миссис Минниз. — Никогда не знаешь, что именно происходит… — Ей не хотелось больше говорить на эту тему, но она считала, что Оливия вправе знать. — Артур, бедняжка, увяз во всем этом по самые уши вместе с полковником Моррисом, своим коллегой в Кабобпуре — владениях семьи Сэнди. Сэнди — это жена Наваба.

Ее все так называют, хотя по-настоящему ее зовут Захира.

— Если бы не Артур и полковник Моррис, — сказала миссис Кроуфорд, — могло быть гораздо хуже. В Кабобпуре все были просто в ярости из-за Наваба.

— Но почему? — спросила Оливия. — То есть я хочу сказать, он же не виноват, что она душевнобольная…

Снова помолчав, миссис Кроуфорд сказала:

— Вот Мэри и говорит, никогда не знаешь, что именно там происходит. У них даже по поводу возвращения приданого был разговор, все было ужасно утомительно… Оливия, — добавила она, — вы же присоединитесь к нам в Симле, не так ли?

Оливия нервно вертела тонкий браслет на своем тонком запястье.

— Мы с Дугласом это обсуждали.

— Да, и ему очень бы хотелось, чтобы вы поехали. — Миссис Кроуфорд посмотрела на Оливию, и было что-то в ее взгляде прямое и твердое, напомнившее Оливии самого Дугласа.

— Мне бы не хотелось оставлять его одного, — сказала Оливия. — Четыре месяца — целая вечность. — Она добавила застенчиво, снова играя браслетом: — Мы не так давно… вместе. — Она хотела сказать «женаты», но «вместе» звучало лучше.