Жаркая ночь
Шрифт:
Собрав все силы, Эбби повторила попытку, затем еще…
– Ничего не выходит, – наконец простонала она. – Слишком тяжело. Эта сволочь весит, наверное, тонну.
– А я говорю, ты сдвинешь эту гребаную кровать! – Голос Зана зазвенел как сталь.
Эбби сделала еще один, как ей казалось, последний толчок, и кровать с ржавым скрежетом двинулась по бетону, а затем с каждым разом продвигалась все дальше и дальше.
В конце концов она без сил растянулась на кровати.
– Ну, что теперь?
– Сейчас
– Я что тебе – гимнастка? Если хочешь знать, я всегда ненавидела турник на уроках физкультуры.
– Да, но сейчас мы не на уроке, так что, будь любезна, делай, что тебе говорят!
Эбби заставила себя вдохнуть поглубже, затем перенесла центр тяжести через перекладину и, задыхаясь и дрожа, преодолела ее.
– Ну и что теперь? Я по-прежнему прикована к этой чертовой кровати, тебе не кажется? – переведя дыхание, констатировала она.
– Зато ты стоишь на ногах, а это уже кое-что. Хорошо бы тебе развернуть кровать так, чтобы ты смогла дотянуться до моих рук…
Казалось, на это потребовались годы, и все же, плача и ругаясь, Эбби наконец добралась туда, где, сдвинув наручники до предела, она смогла дотянуться до рук Зана.
Он внимательно осмотрел ее растрепанную прическу.
– Теперь мне нужна шпилька.
Эбби стала нервно ощупывать волосы. Утром она уложила их наверх, но с тех пор много чего случилось.
Она уже начала приходить в отчаяние, но тут последняя оставшаяся шпилька впилась ей в палец, и она поспешно выдернула ее.
– Вот! Я только не пойму, как ты собираешься расстегивать наручники, которые у тебя на руках?
– Любовь моя, я и не буду это делать. – Зан усмехнулся. – Этим займешься ты прямо сейчас.
Эбби искоса взглянула на него.
– Ты, наверное, удивишься, Зан, но мне никогда в жизни не приходилось вскрывать замки.
– Ну вот ты наконец и попробуешь. Придвинься поближе. Можешь дотянуться до моих наручников?
Эбби потянулась к нему, и тут шпилька неожиданно выскользнула из ее трясущихся пальцев: стукнувшись о матрац, она отскочила и провалилась в тень за кроватью.
Эбби попыталась дотянуться до шпильки ногой, но у нее из этого ничего не вышло. Тогда, зарыдав от бессилия, она принялась колотить ногами по кровати.
– Проклятие! Проклятие!
– Эбби, осторожней, а то будут синяки! – попытался утихомирить ее Зан.
Эбби зло посмотрела на него:
– Какая теперь разница, будут синяки или нет?
– Для меня есть разница, – кротко ответил он. – Я ведь люблю тебя.
Эбби на мгновение затихла, а потом стала извиваться, как рыбка, которую волной выбросило на берег.
– Неужели ты не нашел более подходящего времени, чтобы
– Люблю, и все. – Зан помолчал. – Я подумал, что если мы погибнем, то лучше сказать тебе сейчас – просто, что бы ты знала.
У Эбби запершило в горле.
– Зан, тогда ты тоже должен знать, что я тоже тебя люблю, – тихо прошептала она.
Зан блаженно улыбнулся:
– Вот это здорово! Ты наконец-то призналась мне в любви, и теперь я, пожалуй, могу тебе сказать, что у тебя за левым ухом осталась еще одна шпилька…
Лицо Эбби мгновенно просветлело.
– Негодяй, почему ты не сказал мне этого раньше?
– Потому что иначе я так и не узнал бы, что ты любишь меня. Ну а теперь за дело! Во-первых, не вздумай уронить шпильку, детка. Во-вторых, посмотри вниз – в наручниках есть маленькое отверстие, и в нем находится защелка. Засунь в отверстие кончик шпильки и надави…
Эбби тут же приступила к работе, и вскоре ей стало казаться, что она проделала уже тысячу неудачных попыток, но тут наконец у нее получилось. Браслет, щелкнув, разомкнулся, и Зан с грохотом рухнул на пол.
С трудом поднявшись, он тут же принялся за дело и в первую очередь размотал липкую ленту, опутывавшую ноги. Потом он потряс руками, чтобы восстановить кровообращение, и, забрав у Эбби шпильку, воткнул ее в наручники, которыми она была пристегнута к кровати. Уже через секунду Эбби была свободна, и Зан изо всех сил прижал ее к себе.
– Ну, что теперь? – задыхаясь от его крепких объятий, спросила она. – Мы ведь по-прежнему взаперти…
Засунув руку в длинный карман, пришитый сбоку к брюкам, Зан ловко вытащил отвертку.
– Нам с тобой очень повезло, – на ходу пояснил он. – Эти уроды так были заняты тем, чтобы отметелить меня, что не удосужились обшарить карманы. Давай поищем какой-нибудь камень или что-нибудь тяжелое и твердое.
Потратив немало усилий, они нашли в углу наполовину обгоревший чурбан – он был весь в грязи и паутине.
– Пока я буду отвинчивать петли у этой гребаной двери, ты должна удерживать ее на месте, – пояснил Зан. – Потом мы просто снимем ее с петель, и готово.
Эбби хотелось рассмеяться, но сил уже почти совсем не осталось.
– Не могу даже представить себе другого мужчину, с которым было бы так приятно оказаться в такой дурацкой ситуации, – только и смогла выговорить она.
Люсьен отключил телефон, гордясь ощущением хорошо выполненной работы. Это походило на удовольствие от созерцания прекрасно смазанного механизма, в котором зубцы шестеренок всегда попадают в точно предназначенное им место.