Жаркое лето Хазара (сборник)
Шрифт:
В итоге все решили слова Хасара: "Если ей так хочется, пусть идет работать". Его согласие дало возможность Дунье, выполнявшей до того роль маленькой рыбки из домашнего аквариума, выплыть в открытое море и попытаться выбиться в киты.
Дунья пошла навстречу сыну:
— Арслан, какими судьбами? Дома все в порядке?
— Да.
— Как бабушка?
— Хорошо.
— С Айназаржаном я вчера пообщалась. Работой завалена, ни вчера, ни позавчера даже навестить внуков не могла. Думала сегодня немного разобраться с делами и заехать к ним.
Слушая оправдание матери, Арслан думал про себя: "Тоже мне
Говоря о том, что не нашла времени проведать своих любимых внуков и престарелую мать, Дунья виновато улыбнулась, вокруг ее глаз проступила сеточка морщин, верхняя губа раздвинулась, приоткрыв слева ряд блеснувших золотом зубов. В эти минуты она снова превратилась для Арслана в прежнюю любящую мать и бабушку.
И хотя Арслан ни о чем не говорил прямо, Дунья догадалась, что сюда его привело не праздное любопытство, а желание поговорить с матерью начистоту. Сначала она хотела позвать его к себе в кабинет. Сейчас он был свободен, но в любое время мог вернуться Аннов, и тогда ей не удастся переговорить с сыном в спокойной обстановке. Зная, что и сыну хотелось бы остаться с матерью наедине, Дунья решила выйти с ним во двор, где в садике перед офисом были поставлены скамейки для курящих.
Дунья вдруг вспомнила о своей работе и повернулась к девушке-секретарше, внимательно наблюдавшей за ними, воспринимая их не как мать и сына, а как двух влюбленных.
— Ты, Ширинджан, принимай пока продолжение договора, а я пойду, переговорю с этим молодым человеком и скоро вернусь!
Понимая, что разговор предстоит нелегкий, Арслан был благодарен матери за ее желание уединиться.
Хотя Хасар и Дунья старались не показывать большому дому (так семья именовала дом Айназара ага) возникшее между ними отчуждение, старшие члены семьи в какой-то мере знали об этом. Теща, чтобы как-то исправить ситуацию, даже сходила тайком к известному мулле, о котором была много наслышана, и принесла от него талисман согласия, а соль от муллы добавляла в еду супругов. Вчера, уже выключив свет и лежа в постели, они долго не могли уснуть, все обсуждали с Мяхек сложившуюся ситуацию, переживая за родителей, которые все больше отдалялись друг от друга. Он пришел к решению: завтра же сходить к матери, переговорить с ней и все до конца выяснить.
Арслан знал, что причиной всех нынешних бед семьи стала новая работа матери. Он чувствовал, что над семьей нависла какая-то угроза, и думал, что ее можно будет избежать, если вовремя приструнить мать. Именно с этой целью он и пришел сегодня к ней на работу.
Как только Дунья с сыном стали спускаться по лестнице, у подъезда остановилась машина, из которой вышел Аннов и стал подниматься по ступеням. Он увидел спускающуюся сверху с каким-то военным Дунью и замедлил шаг. Поначалу он принял военного за Хасара, который по каким-то делам пришел к жене на работу. Поднявшись на пару ступеней, он спустился обратно и отступил в сторонку, чтобы поздороваться и пропустить идущих сверху.
Но когда они приблизились, Аннов увидел, что военный рядом с Дуньёй не Хасар, но очень похож на него, значит, это либо его младший брат, либо сын.
Увидев человека, который посторонился и стоял, пропуская их, по тому, как мило улыбнулась ему мать, Арслан догадался, что это и есть бизнесмен Аннов, который всегда знает, что ему надо и что делать. При этом он испытал какое-то неприятное чувство. Спустившись с лестницы, Дунья представила незнакомца:
— А вот и Лидер страны нашей компании идет! — Когда она знакомила Арслана с Анновом, в ее голосе прозвучали угодливые нотки. Арслан много раз слышал имя этого человека, но видел его впервые. "А-а, так это он?" — молодой человек внимательно вгляделся в лицо Аннова, словно пытаясь что-то прочесть на нем, потом, держась руками за перила, склонил голову и сощурил глаза, словно к чему-то прицеливаясь, поздоровался с ним кивком головы.
Дунья видела, как Аннов старается держать марку, хотя и сильно волнуется, видела, как трудно устоять ему перед тяжелым взглядом Арслана, на лбу его проступили капельки пота. Дунья сразу же почувствовала это, поэтому на официальное предложение Аннова: — Дунья Айназаровна, вы бы пригласили сына в офис, угостили чаем или кофе! — ответила отказом:
— Спасибо, он спешит на работу, — и быстро прошла мимо.
Потом обернулась и добавила: — Шеф, я сейчас провожу гостя, факс мы приняли, так что я сама принесу его вам.
Отирая пот, Аннов еще некоторое время смотрел вслед уходящим матери и сыну, после чего стал подниматься вверх по ступеням.
Пройдя с матерью в садик и переговариваясь с ней на отвлеченные темы, Арслан не спешил заводить разговор о главном, ради чего пришел сюда. Вернее, он все никак не мог выбрать удобный момент, чтобы начать говорить о том, что так тревожило его в последнее время. А мать впрямую ни о чем его не спрашивала. Им обоим было приятно говорить о детях, вспоминать их поведение и высказывания, их нежные голоса. О детях больше говорила Дунья, Арслан лишь поддерживал разговор, отвечая на редкие вопросы, сам же шел рядом, время от времени нервно снимая и надевая форменную фуражку. Мысли его были путаными и несколько напряженными.
С Востока, там, где солнце ранним утром пробило завесу ночи и образовало в ней дырку, дул ветерок с примесью влаги. По небу нехотя плыли маслянистые кучевые облака.
Глядя на них, можно подумать, что к ночи облака обоснуются где-нибудь на вершинах Копетдага, чтобы набраться сил и пролиться на землю дождем.
Будучи любимым сыном матери, Арслан думал о том, что ему придется говорить с матерью так, словно подвергая сомнению ее поведение, что мать может совсем иначе растолковать его слова и обидеться: "Ах, вон ты какого мнения о своей матери?" Словом, он знал, что разговор предстоит малоприятный, что будет он тяжелым.
Напротив, Дунья была очень довольна своей работой, считала, что выполняет работу, которая не многим по плечу, что достойна того места, которое занимает, а главное, ее грела мысль об ожидаемых крупных дивидендах, поэтому от своего нынешнего положения она получала особое удовольствие.
Арслана же привело к матери желание видеть семью прежней — дружной и сплоченной, с любящими родителями, детьми, внуками и бабушками с дедушкой. Он просто не мог не прийти к матери, потому, что не мог делать вид, что ничего не происходит.