Жасмин
Шрифт:
Но для Лоры было важно нас познакомить, поэтому по сути выбора-то у меня и не было. Я, конечно, могла высказаться о своем антисоциальном состоянии и пожаловаться на свою неуверенность, но это было бы уж совсем как-то по-детски.
Я не прихватила с собой ничего для вечернего выхода, а на корабле, по словам Лоры, существовал определенный дресс-код, поэтому мы снова отправились в магазин, где ей удалось уболтать меня купить темно-синее вельветовое платье в пол. Как правило, из-за своего цвета кожи я стараюсь избегать темных цветов, но Лора настояла именно на этом наряде.
— Я не могу его надеть, — сказала я, уставившись на себя в зеркало в примерочной. — Я в нем выгляжу бледной, как моль.
— Ерунда. Оно тебе потрясающе идет.
— Люди будут пялиться.
— Ты прекрасна в нем, неудивительно, что на тебя будут пялиться, — подытожила Лора.
Я снова взглянула на свое отражение, но мне не удалось подавить чувство неловкости.
— Я выгляжу ужасно, — пробормотал я, ища рукой молнию на спине.
Но Лора протянула руку, чтобы остановить меня.
— Как можно не видеть, что ты прекрасно в нем выглядишь? Ты бы надела его, если бы пошла на ужин с Лиамом? — спросила она тихо. — Надела бы?
— У него всегда получалось заставить меня забыть, какая я страхолюдина, — ответила я.
— Нет, он бы заставил тебя увидеть, что ты красавица, — резко ответила она. — Это платье поразительно идет тебе. Вряд ли найдется еще женщина, которой бы оно шло так же, как тебе. Ты ведь и сама знаешь, как выглядишь в нем, не так ли?
Я прикусила язык, оставила при себе несколько саркастических реплик, рвавшихся из моего горла, и промолчала.
— Ты похожа на Снежную принцессу, — сказала Лора, повторив комплимент, который говорили все без исключения, знакомясь со мной.
Будучи единственным ребенком в семье, я была избалована родительской любовью и большую часть жизни до школы провела с ними. И потому была не подготовлена к реакции других детей на свою внешность, когда пошла в школу. В мой первый день учебы дети тыкали в меня пальцем и спрашивали своих матерей:
— Мама, она — привидение? Да?
Будучи альбиносом, я не стала ничего предпринимать, чтобы произвести первое впечатление. Во время перерыва на обед все выбежали на улицу, чтобы играть в шумные, активные игры, но я осталась в арке дверного проема, сидя у стены, прижав подтянутые колени к подбородку, притворившись невидимкой. Несколько детей пронеслись мимо меня с криками:
— Привидение! — тыча в меня пальцем, но вскоре и они забыли обо мне, убежав играть с другими.
Я чувствовала себя невероятно несчастной. Мне хотелось домой, я скучала по маме с папой и собаке. Я ненавидела школу и всех людей в ней.
А потом в дверной проем закатился мячик, и остановился прямо возле моих ног. Я спешно подняла его, собираясь тут же бросить обратно на игровую площадку, пока никто не видит, но было уже поздно. Прямо перед входом притормозила пара подбежавших ног.
Ноги были обуты в потертые на носках кроссовки с развязанными шнурками. Даже не подняв глаз, я протянула мяч, надеясь, что он просто заберет его и не будет смеяться над моей внешностью или отпускать какие-нибудь издевки, или спрашивать, не призрак ли я.
— Спасибо, — сказал он, забирая у меня мяч.
Я ожидала, что он, получив свой мяч, сразу же уйдет, но он продолжал стоять передо мной, стуча мячом об асфальт. Спустя каких-то несколько мгновений, я все-таки подняла глаза, но увидев, что он смотрит прямо на меня, тут же опустила голову вниз.
— Как тебя зовут? — спросил он наконец.
— Жасмин, — ответила я едва ли не шепотом.
Он помолчал какое-то время, а потом произнес:
— Ты Снежная принцесса?
Я удивленно посмотрела на него, на краткий миг перестав стесняться своей внешности.
— Снежная принцесса? — повторила я. — Я... я не знаю.
— Ага, именно так, — решительно заявил он. А потом он сел по-турецки и подкатил ко мне мячик. Похоже, он думал, что я сразу же толкну мячик обратно, что я и сделала, все еще считая его поведение какой-то шуткой или уловкой, которая заставит меня почувствовать себя крошечной и ненужной. Но мы так и прокатали мяч туда-сюда друг другу до самого звонка, а когда поднялись на ноги, я вернула ему мячик.
— Спасибо, — сказал он, запихивая его в карман шорт, а потом добавил: — Хочешь еще поиграть на перемене в обед?
Я застенчиво кивнула, стараясь не светиться от счастья. У меня в животе порхали бабочки при мысли, что кто-то проведет со мной обеденное время. Он улыбнулся и сказал:
— Я принесу мяч.
Когда он повернулся в сторону двери, то добавил через плечо:
— Меня зовут Лиам.
С самого начала он смотрел на меня иначе. Для него я не была уродиной.
Я сглотнула вновь образовавшийся ком в горле и еще раз взглянула на себя в зеркало. Что-то вдруг изменилось, и на какую-то долю секунды я не увидела отражения бледного несуразного создания. Вместо него на меня из зеркала смотрела высокая стройная женщина с безупречной бледной кожей — гладкой и совершенной, как алебастр; прямые белые волосы каскадом ниспадали на плечи, льдистые голубые глаза, высокие скулы. Темно-синий бархат резко контрастировал с её белой кожей, словно голубая кровь растеклась по её венам и она и впрямь казалась мистической королевой зимы из какой-то волшебной страны изо льда и снега...
А потом ведение исчезло, будто его и не было, и я вновь увидела себя. Но я знала, что Лора права, именно такой меня видел Лиам, какой я увидела себя секунду назад. Поэтому я купила его, чувствуя, что сделала это скорее ради него, а не ради себя.
Когда я переодевалась к ужину дома у Лоры, зазвонил мой сотовый. Это был Бен.
— Где ты? — без предисловий спросил он, стоило мне ответить.
— В Калифорнии.
— Это я знаю. Где конкретно?
— В Анахайме, остановилась у подруги. — А потом я вспомнила, что Бен тоже знает Лору, потому что я сама познакомилась с ней через семью Грейси, и добавила: — Я с Лорой. А откуда тебе известно, что я в Калифорнии?
— Я... твоя мама сказала, когда звонила.
— И зачем же это она тебе звонила? — спросила я с подозрением.
— Ты все еще не нашла Джексона? — спросил он, не отвечая на мой вопрос.
Я задумалась, пытаясь сообразить, о чем он вообще говорит.
— Ты поэтому в Калифорнии, да? — требовательно спросил Бен. — Чтобы поговорить с ним?
Я открыла было рот, чтобы сообщить, что поездка к Лоре была запланирована еще до смерти Лиама, но потом засомневалась, стоит ли это говорить, вспоминая, что, по словам Бена, Джексон проживает в Америке, и я подумала, может, он еще и живет где-то недалеко от Калифорнии. Мне вдруг пришло в голову, если Бен решит, будто я разговаривала с Джексоном, то, возможно, и он мне что-нибудь невольно расскажет, например, почему этот фотограф так странно себя вел, когда приходил ко мне домой.