Жасминовый ветер
Шрифт:
– Я нашел ее за оградой Южного шоссе, а на обочине разбитую машину ее отца, но в ней больше никого не было. Она умирала. Было слишком поздно… Я много лет работал врачом, и знаю о чем говорю. Мне пришлось обратить ее в вампира. Это единственный шанс спасти ее.
Лиаль тяжело вздохнула:
– Ты поступил правильно. Как говорит мой Джордано – лучше быть живым вампиром, чем мертвым человеком. Ты только взгляни на ее ауру! Она так ярко светит! Я такое до нее видела только у Герды и моей племянницы Марьяны. Удивительное дело! Ты только представь, какой у нее магический резерв огромный, а ведь она землянка!
Не успела она договорить, как со стороны Эмилии послышался слабый стон. Вместе с Ли мы кинулись к кровати, на которой тяжело дышала моя возлюбленная. Ее лоб был покрыт испариной, а кожа выглядела серой.
– Прости меня Эмилия, – мысленно обратился к ней, но как оказалось, я произнес это вслух.
– Не кори себя, Мариус! Что свершилось, того уже не исправить. Главное, чтобы девушка исцелилась и осталась жива. А что делать дальше после ее превращения, мы подумаем позже, – и она заботливо потрогала лоб Эми и повернувшись, внимательно посмотрела на меня. – Я права буду если предположу, что эта та самая девушка, которая является причиной твоей дурацкой блаженной улыбки, которую мы все наблюдаем в последнее время?
В ответ я просто кивнул. Больше такой проницательной женщине, как Лиаль и не нужно было ничего объяснять. Она прекрасно меня поняла.
Вздохнув, женщина вышла из комнаты, чтобы принести для Эми одеяло и необходимые медикаменты из моего кабинета.
Экран мобильника, оставленный мной на прикроватном столике, громко известил об смс. Я посмотрел на экран – отправитель Алессио. В нем друг сообщал, что они с супругой будут у меня утром.
В комнату вернулась Лиаль и укрыла Эми одеялом.
– Мариус, может быть, когда все повреждения на теле девушки исцелятся, нам стоит смыть с нее кровь и переодеть ее? Чтобы она не испугалась, когда придет в себя, – и женщина вопросительно посмотрела на меня.
– Я тоже думал об этом. Но это все позже, а пока можешь вернуться домой, если что будет нужно, оповещу вас портальной почтой.
– Ты уверен, что моя помощь тебе больше не нужна? Если что, твой резерв будет восстанавливаться медленно, ведь это же безмагическая планета. А вдруг нужно будет снова забрать ее боль? – Лиаль испытывающе посмотрела на меня.
Я отрицательно покачал головой.
– На данный момент ты свободна. Мы с тобой сделали уже все возможное. А пока что, я справлюсь сам.
– Сообщи, когда можно будет ее подготовить к пробуждению. Я приду порталом с Марьяной. Она мне поможет переодеть девочку.
Попрощавшись со мной, женщина вышла из комнаты, оставив меня наедине с моей Эми. Оставив телефон на столе, я подвинул кресло ближе к кровати девушки. Ее губы что-то беспрестанно бормотали, тело сотрясала мелкая дрожь, и меня она не узнала, находясь в бреду. Сделав ей укол, я сел в рядом стоящее кресло.
Через несколько минут ее дыхание выровнялось, небольшие порезы бесследно затянулись, а от глубоких остались светло-розовые шрамы, но через несколько часов и от них не останется следа. Подавив тяжелый вздох, я поправил ей одеяло. Последние несколько дней мне не спалось, и сейчас усталость тяжелым грузом легла на мои плечи, а веки словно налились свинцом. Даже не помню, когда я в последний раз так уставал, как будто
Сон настиг меня прямо в кресле. Такого со мной точно не бывало, с тех пор как я стал вампиром. Мое изрядно потрепанное последними событиями сознание услужливо нырнуло в темноту, которая затем стала постепенно светлеть, и наконец, вокруг меня все стало белым-бело. «Точно, как зимой» – подумал, и тут же, словно в подтверждение моих слов, лица мимолетно коснулись несколько снежинок. Я огляделся, и кругом, куда ни посмотри, простирался бесконечный снежный лес, на горизонте сливающийся с серым небом.
Здесь повсюду царила мертвая тишина, и вокруг на многие мили не было ни единой живой души. Я стоял посреди этого белоснежного леса и гадал, что же это за место, как вдруг почувствовал чье-то присутствие. Вдали, петляя между деревьев, мелькнула знакомая девичья фигурка.
– Эмилия! – окликнув возлюбленную, бегом бросился за ней, но она словно не слышала меня и продолжала убегать. – Эмилия! – крича во весь голос, я бежал за ней с предельной скоростью, возможной для меня, но все мои усилия догнать девушку оставались тщетны. – Эмилия!
– Мариус! Мариус, проснись же! – уговаривал меня знакомый голос, и, открыв глаза, я увидел перед собой встревоженное лицо племянницы Лиаль – Марьяны.
Я вскочил с кресла с такой скоростью, что будь девушка человеком, а не оборотнем, то мы, наверное, столкнулись бы.
– Джордано рассказал мне, что у тебя тут стряслось. Мы с тетей решили, что не стоит идти на поводу у твоего героизма, и побыть тут с вами, на всякий случай. Мы подумали, что может понадобиться наша помощь. Я привезла кое-какие свои вещи и предметы первой необходимости для Эмилии, думаю, ей они пригодятся, когда она придет в себя. Кстати, у нее уже начали срастаться переломы.
– Спасибо тебе огромное Мари, ты очень добра – поблагодарил я девушку по-русски и подошел к кровати, на которой неподвижно лежала моя Эми.
Эмилия
Снег, снег, снег… Это единственное, что было вокруг меня на многие километры. Только снег и покрытые инеем деревья. Мрачное бело-серое небо, нависшее низко над землей, роняет пушистые снежинки, которые бесшумно опускаются на землю, покрытую плотным белым покрывалом. Недалеко виднелась темно-алая, как кровь, гладь озера, в объятьях снега выглядевшая до ужаса жутко. Господи, куда я попала?
Оглядевшись по сторонам, в поисках хоть одной-единственной живой души, я лишний раз убедилась, что нахожусь здесь одна. На мне было рваное длинное белое платье, но тело оно все-таки прикрывало. Совсем не к месту пришла мысль, что я выгляжу как жертва собаки Баскервилей. Босые ноги утопали в сугробах, но холод не ощущался. Я вообще ничего не чувствовала…
И лишь безграничная тоска и растерянность владели мной. Вот куда мне теперь идти? Где я и что, в конце концов, со мной происходит? Спасибо папенька, прокатил с ветерком на машине! Куда ни глянь – всюду был лишь снег и деревья, и никаких указателей. Терзаемая мрачными мыслями, я села под раскидистым деревом и задумалась.