Жажда целостности: наркомания и духовный кризис
Шрифт:
На духовном пути зачастую встречаются западни — трудности или ловушки, которые мы можем сразу не увидеть. Мне нравится образ, передающий изначальное значение слова «западня»: слегка закамуфлированная яма в земле, которую охотники используют для ловли зверей или которую используют на войне для захвата противника. В духовном путешествии мы много раз попадаем в западни, а наш враг — это обычно мы сами. Когда наше эго постоянно напрягается, чтобы выдвинуться на духовную арену, мы обнаруживаем, что оправдываем и разыгрываем бесконечные проблемы, связанные со своей
Первая западня — это использование духовности в качестве части отрицания. Иногда мы вовлекаемся в разрушительное или саморазрушительное поведение и оправдываем это своими религиозными или духовными интересами. Раньше в своей жизни мы, возможно, наслаждались подлинными и важными для нас встречами со своей Высшей Силой. Но по мере развития зависимостей наше самоотождествление с «религиозным человеком» стало служить помехой к честному признанию проблемы: мое духовное пробуждение началось задолго до того, как я стала алкоголиком. Так, погибая от алкоголизма, я говорила себе, что я — духовный человек. Я регулярно ходила в церковь, пела духовные гимны и читала молитвы, и поэтому я не могла быть самым обычным алкоголиком.
В такую западню обычно попадают люди, вырабатывающие пристрастие к употреблению психоделических веществ. Эти вещества поначалу могут приводить их к мистическим прозрениям. Однако желая повторить первоначальные переживания и продолжить исследование других сфер, эти люди вовлекаются в частое и навязчивое употребление этих веществ, которое ничуть не отличается от любого зависимого поведения. В конце концов их отношения с людьми оказываются под угрозой, их жизнь начинает разваливаться, а здоровье портиться. Но вопреки всему этому они остаются убеждены в том, что участвуют в полезной космической работе, которая гораздо важнее повседневных интересов.
Зависимость — это то состояние, которое скрывает себя от зависимого человека, и такая форма отрицания, как использование духовности или религии, особенно соблазнительна и коварна. Мы создаем прикрытия — с виду «священные» маски, которые показывают нас преданными искателями. Но за этой маскировкой мы разыгрываем свои зависимости и привязанности, все время убеждая себя, что движемся к просветлению. Облачившись в личину своей предполагаемой святости, мы становимся уверены, что предпринимаем в высшей степени творческий поиск, тогда как на самом деле вредим себе и другим. Начав процесс исцеления или по-настоящему занявшись духовной практикой, мы признаем, что наш обман лишь помогает нам оставаться в стороне от подлинного контакта с нашей божественной сущностью.
Вторая западня связана с первой: это использование духовности для того, чтобы избежать повседневной реальности или основных жизненных проблем. Мне приходилось слышать для этого такое название, как «духовный обходной путь», или «духовное бегство». Мы хотим отстраниться от того, что считаем обычным мирским уровнем бытия, в пользу так называемых высших экзотических сфер. Чтобы выйти за пределы своих эмоций, мы медитируем, проводим ритуалы, молимся или занимаемся другой духовной деятельностью. В шестидесятые и семидесятые таких людей называли «блаженными простофилями» или «космическими болванами». Повиснув где-то между небом и землей и надев на себя удобные духовные маски, мы стараемся избежать повседневной реальности.
Многие люди, следующие побуждению избежать требований повседневной жизни, уязвимы и открыты. Они, возможно, несут на себе груз оскорблений и в результате просто не могут выстоять перед страданиями, существующими в этом мире. Не исключено, что к разобщению они привыкли еще в детстве, а позднее их начинает тянуть ко всяким религиозным, духовными и «нью-эйджевским»* методам и группам, которые сосредоточиваются на светлых, радостных и трансцендентных реальностях. Там эти люди при поддержке большой общины людей с такими же проблемами осваивают удобные и основательные способы сопротивления трудностям или отрицания трудностей.
Даже если такие люди начинают применять к себе психотерапевтические методы, они скорее предпочитают излить свою злобу на мифологических демонов или деспотов из прошлой жизни, чем признать и выразить свою хорошо защищенную ярость на родителей, братьев и сестер, которые их оскорбляли. Вместо того чтобы принять ответственность за все то, что вызывает проблемы в духовном и физическом плане, они склонны считать, что причиной их жизненных потрясений и испытаний служат астрологические влияния или архетипические проявления. Им гораздо удобнее обращаться не к личностным и внутриличностным моментам, а внеличностным.
На протяжении всей этой книги мы делаем акцент на целостном человеке, состоящем из «ограниченного я» и «глубинного Я». И ни одно из этих «я» не важнее другого. Каждая сторона этого сложного и удивительного сочетания, представляющего то, кем мы являемся, по-своему ценна, и сосредоточиваться лишь на одной из них было бы ограничением. Если мы сосредоточиваемся исключительно на материальных аспектах личности, на ограниченном эго, то доступ к нашему духовному и творческому потенциалу также становится ограниченным. С другой стороны, трансперсональные и духовные поиски могут стать удобным способом избегания индивидуальных и межличностных проблем. Когда мы способны признавать, исследовать, принимать и объединять все грани своей личности, мы обретаем гармонию и равновесие. И сколько бы раз в жизни нам ни доводилось испытывать экстатические трансцендентные переживания, если мы не готовы обратиться к своим личным проблемам, мы никогда не насладимся подлинными благами духовной зрелости.
Мы можем попасться в западню духовного или религиозного педантизма. Многие из нас подходят к духовной жизни с позиции педантизма и стараются безупречно следовать пути. Некоторые становятся зависимыми от Бога, считая себя прилежными чадами Божьими, примерными богомольцами или безупречными поклоняющимися, однако наше неустанное стремление к священному идеалу вызывает лишь ненужные потрясения и беспокойства. Программы «Двенадцать шагов» делают акцент «не на духовном совершенстве, но на духовном продвижении», на постоянной и повседневной практике, которая приводит к нужным результатам отнюдь не благодаря насильственному стремлению выполнять ее в совершенстве.
Под спокойствием и приятием может маскироваться безразличие. Когда мы безразличны, мы замкнуты, равнодушны и не можем выражать свой интерес или свое сочувствие по отношению к другим. Мы эмоционально отстраняемся от колебаний нашей жизни, от наших нужд и от нужд окружающих. Если мы остаемся безучастными, то нам не нужно принимать на себя ответственность за переживание нахождения здесь и сейчас, за переживание открытости как перед страданиями, так и перед радостями. Мы не должны чувствовать свои эмоции или свою боль. Для нас ничего не происходит. Находясь в духовной или религиозной обстановке, мы можем убедить себя, что, когда мы безразличны, мы проявляем спокойствие и приятие. Если мы никуда не включаемся, мы, как нам кажется, позволяем происходить всему чему угодно. Но эта позиция является ловушкой. Истинная свобода в нашей человеческой драме требует полной вовлеченности, позиции беспристрастности и честного приятия истинной реальности, включая наши непосредственные переживания.