Жажда чуда
Шрифт:
9
Софи нанесла совсем незначительный урон своему бюджету, когда на день рождения отца преподнесла ему пальто из черной лайки. Когда он, почувствовав укол самолюбия, запротестовал по поводу ее расходов, дочь небрежно бросила:
– Да не волнуйся, папочка. Я купила его по оптовой цене. Надень-ка. Хочу полюбоваться, как оно на тебе сидит.
Затем она, Мона и Лорна дружно зааплодировали, когда Арни, застенчиво улыбнувшись, поблагодарил за подарок. Приняв его, он дал понять, что окончательно смирился с непослушанием дочери. Сцена была волнующей, но он с радостью
Мона с дочерью составили Арни компанию во время визита в Джерси-Сити, где жила миссис Гарленд, наслаждаясь комфортом, которым окружил ее заботливый и любящий сын. Там же они познакомились с Джин и Сарой, которые недвусмысленно дали понять Моне, что видят в ней будущего члена семьи Гарленд.
Женщины понравились ей. Все они были высокие и стройные, как Софи, хотя и уступали ей в красоте. Они встретили Мону тепло и даже с каким-то радостным облегчением, словно ее появление было долгожданным ответом на их молитвы, чтобы Бог дал Арни жену. Интересно, что он рассказывал о ней родным?
Особенно Моне понравилась Джин, старшая из сестер. В свои тридцать пять лет она оставалась незамужней. Элегантная, подтянутая. Джин обладала низким хрипловатым голосом, который, однако, ничуть не портил впечатления и даже прибавлял ее облику шарма.
После ленча она показала Моне сад и поинтересовалась:
– Как у Софи идут дела? Наверное, Арни нелегко согласиться с ее выбором?
– Очень нелегко. Он ведь хотел, чтобы она училась на юриста в Гарварде.
– Для этого есть еще масса времени. Шестнадцатилетняя девочка вряд ли может мечтать о профессии, связанной с интеллектуальным трудом. Обладай я красотой Софи, я бы тоже испытывала желание мелькать на страницах модных журналов и не слушать папашино нытье, что в жизни есть куда более важные вещи.
– Да, Арни не понимает увлечения дочери.
– Мой братишка – блистательная личность… в определенном смысле, – вздохнула Джин. – Но когда речь заходит о том, что дочке пора выпархивать из гнезда, он становится таким же идиотом, как и большинство мужиков. Он рассказывал мне о своем фиаско с бифштексом. К счастью, чей-то проницательный ум пришел ему на помощь, и у Арни оказалась под руками кулинарная книга.
– Это я купила книгу, – надулась Мона.
– А разве я сказала что-то обидное?
– Вы упомянули проницательный ум. Это в каком же смысле?
– В самом прямом. Я ценю ум, который сразу же улавливает суть проблемы и без промедления находит правильное решение. Что вы и сделали, пока Арни бился в истерике.
– Ну спасибо. В первый раз кто-то оценил мой ум.
– У Лорны тоже ясная головка. Явно унаследовала от вас. И вы убережете Арни от многих ошибок, если будете наставлять его на путь истинный.
– В этом я сомневаюсь, – грустно призналась Мона. – Он уверенный лишь с виду, а на самом деле полон сомнений. Думаю, он осуждает меня. Из-за дочери.
– Мужчина должен кого-то осуждать… но, во всяком случае, не себя. – Джин вдруг засуетилась, видно вспомнив о каких-то своих делах. – Рада, что мы поговорили. Я убедилась, вы та самая женщина, которая нужна Арни. Поверьте, дорогая, все будет хорошо.
Как правило, Мона завтракала кофе и тостиками, но в тот день, когда предполагались съемки большой коллекции свадебных нарядов для «Современной Евы», она приготовила гаргантюанскую порцию яичницы с ветчиной.
– Приятного аппетита, – ехидно бросил Арни. – Запасаешься энергией до ужина?
– Меня ждет тяжелый день, – объяснила она. – Пять моделей, два визажиста, парочка парикмахеров, да еще редактор отдела мод и двадцать наборов туалетов с аксессуарами. Мне понадобятся все силы.
– Желаю успеха, – с подчеркнутой небрежностью бросил Арни. – Ты как-то упоминала об этих съемках.
– Я увиливала от них, – призналась Мона. – Ведь ко мне обращались только из-за Софи. Ладно, в конце концов я ее получила и все наладилось. Пока, опаздываю…
Она появилась в студии вместе с Мэрилин, а через минуту подъехал фургон со свадебными нарядами. В кабинет возбужденно влетела Айви Реймонд.
– Не успел день начаться, – пожаловалась она, – а я уже на грани нервного срыва. Из-за Кэрол. У нее что-то вроде гриппа. Я связалась с модельным агентством, но у них под рукой не оказалось никого подходящего. Так что мне пришлось переписывать весь сценарий, чтобы распределить сюжеты Кэрол между остальными моделями.
– Не переживай, – успокоила ее Мона. – Все получится. Как всегда.
– Неужто еще не все появились? – с ужасом воскликнула Айви.
– Не все. Но Шила и Софи уже здесь. Упоминание о юной модели вызвало улыбку на лице редакторши.
– Ну не божественное ли создание? Ты просто умница, Мона, что раздобыла ее для меня.
Она кинулась обнимать девушек. Еще через пять минут появились все, кого не хватало. Пока модели переодевались и накладывали грим, Мона вместе с Айви обсудили порядок съемок.
Идея заключалась в том, чтобы продемонстрировать широкий спектр свадебных одеяний, от простых до изысканных, от традиционных до ультрасовременных. Софи достались наряды, подобающие самой юной невесте. Первый из них представлял брючный костюм из шелка цвета слоновой кости. Его дополняла шляпа – точь-в-точь любимый головной убор ковбоев из старых голливудских фильмов, если не считать, что этот предмет туалета был сделан все из того же шелка. Замысел был довольно рискованный, но на грациозной фигурке комплект смотрелся раскованно, нарядно и забавно.
Затем она предстала в плотно облегающем платье из белого сатина с шифоновой драпировкой. Прическу украшал большой яркий цветок.
Айви Реймонд проявила чудеса изобретательности, распределяя наряды отсутствующей Кэрол между другими моделями. Наконец осталось лишь одно платье, судьбу которого предстояло решить.
– Может, Шиле… – предложила она неуверенно.
– Оно не подойдет к цвету ее волос, – возразила Мона.
– Тоже верно. Давай попробуем Софи.
Длинное, до пола, шифоновое платье было скроено по строгим классическим образцам, без всяких декоративных украшений. Длинную фату удерживали две крохотные жемчужные заколки. Мона сомневалась, будет ли юная Софи смотреться в этом платье консервативного покроя, но, когда увидела ее, пришла в восхищение – простые линии наряда выразительно подчеркивали ослепительную красоту Софи.