Жажда крови

За последний час я опять не отходил от телевизора: центр Лондона вновь парализован. Я начинаю опасаться, что терроризм, кровавые деяния которого мы наблюдаем сегодня, стоит не только на ногах ислама, что религия — это просто прикрытие. Недавно несколько десятков имамов обратились к своим единоверцам с просьбой перестать подкладывать бомбы — но их голос не был услышан. Иосиф Бродский был прав, говоря, что тяга к преступлению и массовым убийствам является конституитивной чертой человеческой природы, хотя черта эта, конечно же, не проявляется во всех.

Так случилось, что вчера издательство W.A.B. прислало мне роман Мишеля Фейбера (Michel Faber) «Under the Skin» [1] . Книга прекрасно написана, на обложке я читаю, что она переведена уже на двадцать языков. Она показалась мне, невзирая на возможные метафорические значения, типичной книгой для наших времен. Ее успех еще раз подтверждает, что общество жаждет крови, по крайней мере, до тех пор, пока само не оказывается вовлеченным в преступление в качестве жертвы.

В первой сцене появляется некая Иссерли (Isserley), которая путешествует по горам Шотландии, забирая автостопщиков, однако только рослых и мускулистых. По меньшей мере, до середины романа неизвестно, о чем речь, но чувствуется растущее напряжение. Медленно и очень точно нас подводят к ответу — мы узнаем, кто такая Иссерли, и какова судьба несчастных автостопщиков: их перерабатывают на мясные консервы, которые отправляют на другие планеты. Пересказанная вкратце, эта история, возможно, звучит как какая-то ерунда, но рассказана она мастерски, я читал ее с замиранием сердца.

Мы, люди, ужасны; я говорю это с подлинным сожалением. Мне кажется значимым тот факт, что книга, в которой человеческие туши пакуются в огромных количествах как свиные, получила такой прием. Публика жаждет кровопролития, иначе бы все так называемые гнусные таблоиды не были бы полны кровавых фотографий и не менее чудовищных текстов. Разумеется, дело не только в смаковании ужасов. История великого геноцида — армян и евреев — тоже некоторым образом встраивается в широко понимаемое течение современной цивилизации. Крайне легко — при использовании соответствующей общественной организации — подговорить людей к тому, чтобы они мучили и отправляли в печи других.

И, к сожалению, речь идет не только о единичных аберрациях.

Если бы ответственность за недавние взрывы несла исключительно «Аль-Каида» и, более широко, ислам, то все было бы еще не так страшно. Ссылки на суры Корана, на основе которых делают вывод, что можно и нужно рубить головы иноверцам, я воспринимаю как довольно натянутые. В священных писаниях, если читать их избирательно, можно найти аргументы в пользу самых разных тезисов. Более ранние эпохи христианской цивилизации тоже не были совершенно невинными, у нас была инквизиция, процессы и сожжение ведьм, однако мы стали несколько более цивилизованными, а ислам как более молодая религия, еще не успел.

В Англии около двух миллионов мусульман, примерно столько же — прежде всего, это турки — в Германии. В немецких СМИ все время говорят о том, что происшедшее в Лондоне может однажды случиться в каком-нибудь из городов Германии. Также слышатся обвинения в адрес британских властей в том, что в своем сверхчеловеческом либерализме они обеспечивали неприкосновенность людям, призывавшим в мечетях на территории Англии к кровавой войне с неверными. Однако, еще никто не придумал какой-то профилактики, а телекамеры на станциях могут, в лучшем случае, облегчить работу следствию. Современное общество — в конце концов, все-таки христианское — оказывается безоружным. О призывах в гитлеровском стиле — убьете одного немца, а мы убьем сто ваших — не может быть и речи, а угроза смертной казни вообще бы не подействовала, ибо те, кто убивает бомбами, чаще всего и сами охотно идут на смерть.

Я смотрю на снимки из Лондона — больно видеть общественный организм, которому нанесена такая тяжелая рана. Но ведь кто-то этим втайне доволен! Опасаюсь, что если дело пойдет в этом направлении, то начнется эрозия крайне хрупкой структуры бесконечно демократического и либерального государства, и поднимут голову крайние элементы; уже сейчас время от времени поджигаются мечети или медресе. Зато у нас тридцать глупцов устроили марш на Мысленице [2] . Выкрикивать антисемитские лозунги на еврейском пепле — идея, по моему мнению, жалкая и свидетельствующая, прежде всего, о неразумии организаторов марша.

Говорят, что кровавые лондонские события были своего рода зондированием почвы со стороны террористов. Волны насилия прокатываются по Европе с таинственной регулярностью. Мы не можем сказать себе: «в ХХ веке было ужасно, но теперь наступит покой». Нам не войти в тихую гавань. В Германии должны состояться новые выборы, Европа стоит на паучьих непрочных лапках, Соединенными Штатами руководит президент на удивление немудрый а, тем временем, на горизонте восходит огромное желтое солнце Китая, и важнейшие интересы все чаще разыгрываются на азиатском Дальнем Востоке. А политическая элита у нас в Польше такая убогая и недоделанная, что не дай бог никому.

Когда-то мне не очень хотелось верить в правильность слов Бродского о том, что для людей смыслом убийства является само убийство, а все объяснения — лишь фиговый листок. Сейчас я начал с определенной тревогой задумываться — не прославляю ли я где-нибудь в тридцати трех томах своих произведений преступления и убийства? Ведь в текстах автора, пишущего более пятидесяти лет, можно найти самые разнообразные вещи, идейное происхождение которых покрыто тайной. Но нет, видно, нет у меня этой жилки, я на удивление нечеловеческая натура, нашпигованная пацифизмом.

09 августа 2005