Жажда опасности
Шрифт:
— Не заставляй меня стрелять в тебя, — предупреждаю я его.
— Пожалуйста. Я умоляю тебя. Пристрели его и избавь меня от страданий, — внезапно говорит Лоренцо. — Я не могу выносить его постоянное напевание песен в стиле кантри.
Майло хмуро смотрит на Лоренцо. — Эй, не оскорбляй мой музыкальный вкус.
Слушая, как эти двое мужчин спорят о кантри, я вздыхаю и качаю головой, но благодарен Лоренцо за то, что он сменил тему.
Глава 11
Саманта
Поскольку
До того момента, как я вошла в Paradiso, я чувствовала себя готовой победить свои страхи и была рада провести некоторое время с моим таинственным мужчиной.
Я с нетерпением ждала новой встречи с ним, но при этом чертовски нервничала, потому что переходила к следующему этапу.
Договорившись о встрече, я попросила его сесть в кресло, а сама лягу на кровать.
При мысли об этом у меня замирает сердце в груди. Это будет нелегко, но я чувствую, что это будет огромной победой, если я справлюсь с этим.
Но страх, что я не смогу пройти через это, не дает мне выйти из-за стола и пойти в комнату.
Он ждет. Вставай и иди.
Ты не узнаешь, пока не попробуешь.
Потягивая второй мартини, я смотрю на оливку в бокале, пытаясь набраться смелости.
Я могу это сделать.
Он работает в Paradiso, поэтому я знаю, что он ничего не предпримет.
Я уверена, что с ним я в безопасности.
Я могу это сделать.
Внезапно кто-то садится напротив меня, и я поднимаю голову. Мои глаза ненадолго встречаются с темно-карими глазами моего таинственного мужчины, после чего я снова смотрю на оливку.
Понимая, что трачу его время, я говорю: — Прости. Мне просто нужна пара минут.
— Не стоит торопиться, Саманта. — Его тон настолько мягок, что я чувствую легкое волнение. — Мы можем просто поговорить.
Я качаю головой и, сделав укрепляющий вдох, ставлю стакан на стол и встаю с табурета. — Нет. Я хочу попробовать.
Он встает, и я вдруг начинаю осознавать, насколько он больше меня.
Я жду, пока он поведет меня за собой. Мой взгляд устремлен на его широкие плечи и мускулистые руки.
Он может легко ранить меня.
Он может убить меня.
На лбу выступили капельки пота, дыхание участилось.
Когда он открывает дверь и заходит в комнату, мои ноги останавливаются, не желая делать ни шагу дальше.
Черт.
Сердце тяжело бьется в груди, и кажется, что следующий шаг бросит меня за край обрыва
Не паникуй.
— Ты в безопасности, Саманта, — говорит мой таинственный мужчина, его голос полон терпения.
Ничего страшного не случится.
Когда я заставляю свои ноги двигаться, руки обхватывают меня за талию, и я крепко держусь, входя в комнату. Мой взгляд останавливается на кровати, и, когда он закрывает дверь, мои губы раздвигаются, чтобы я могла сделать более глубокий вдох.
Я наблюдаю, как он садится в кресло и, наклонившись вперед, упирается локтями в колени и переплетает пальцы.
Я подхожу ближе к кровати и, оказавшись рядом с ней, останавливаюсь, чтобы успокоить свое бешено колотящееся сердце.
— Это же безумие, да? — вырывается у меня, и, не в силах остановиться, я начинаю тараторить: — Все, что мне нужно сделать, - это лечь, пока ты сидишь там. Это должно быть легко. — Мое дыхание становится все быстрее и быстрее. — Я должна быть в состоянии сделать это.
— Саманта. — Когда мои глаза переходят на него, он наклоняет голову. — В этом нет ничего безумного. У тебя есть все время в мире, и тебе не нужно ложиться прямо сейчас.
Голос мужчины обладает какой-то магической силой, потому что я мгновенно чувствую себя спокойнее.
Кивнув, я положила сумку на кровать. — Спасибо за понимание.
— Не стоит меня благодарить. Я не психотерапевт, но я рад, что могу хоть как-то тебе помочь.
Мой взгляд останавливается на нем, и на губах появляется улыбка. — Ты всегда такой милый?
Вместо ответа он тихонько смеется.
Мой взгляд возвращается к кровати, и я смотрю на черные одеяла.
Просто залезь на него.
Мои руки скручиваются в кулаки, когда я сажусь на край кровати, и мне приходится закрыть глаза, чтобы сосредоточиться на дыхании сквозь волну паники, которая грозит захлестнуть меня.
— Ты можешь говорить, пожалуйста? — Мой голос наполнен напряжением, которое я испытываю.
— В начале этой недели мне пришлось слушать, как двое взрослых мужчин спорят о музыке кантри. Это был самый утомительный разговор, который я когда-либо слушал.
Уголок моего рта приподнимается. — Да? Я так понимаю, ты не фанат музыки кантри?
— Нет, если мне приходится слушать ее ежедневно.
Пока он говорит, я продвигаюсь дальше по кровати. Мое тело напрягается, дыхание учащается, но я продолжаю двигаться, пока не могу откинуться на подушки.
В животе у меня бурлит, а воспоминания пробираются по краям сознания.
— Какая музыка тебе нравится? — спрашивает он.
— А... — Мой язык высунулся, чтобы смочить пересохшие губы, а сердце бьется так громко, что кажется, будто оно поселилось в моих ушах.