Жажда (Потаенное пламя)
Шрифт:
Лорен мгновенно почувствовала эту перемену. Разговор неожиданно принял неприятный для нее характер, но все же это был разговор, а ей не хотелось упустить возможность поговорить с ним. Тем не менее она была рада, что он убрал руку. Его прикосновение, даже такое легкое, удивительным образом подействовало на нее, пробудив одновременно и беспокойство, и смущение.
– Давайте-ка лучше начнем собирать эти чертовы пекановые орехи, – сказал Джеред сухо и зашагал к Чарджеру, чтобы взять мешок.
Лорен вымыла и сложила посуду, упаковала остатки еды и только тогда
– Я и сам справлюсь, – сказал он ворчливо, увидев, что Лорен наклонилась за орехом, – не хватало еще, чтобы вы испачкались.
Она подняла на него вопросительный взгляд. Что такое она сделала, почему он сердится?
– Я хочу помочь, – ответила она просто.
– Поступайте как хотите, – ответил Джеред равнодушно и отошел в сторону.
Лорен собрала уже целую кучку орехов, когда он подошел к ней с мешком.
– Все в порядке, – сказала она, ссыпав орехи в мешок и отряхнув руки. – Вы думаете, этого хватит?
Джеред не ответил, следя за движением ее языка, которым Лорен облизала пересохшие губы. Эти соблазнительные губы притягивали его, и Джеред, резко отвернувшись, бросил через плечо:
– Пошли. Если я не ошибся в приметах, скоро подует северный ветер.
Они сели на лошадей.
Джеред счел нужным объяснить:
– Мы спустимся по другому склону. Он не так живописен, как этот, и придется проехать через лагерь, где обжигают дерево, чтобы получить древесный уголь, но этот путь короче. Боюсь, что для холодного ветра у нас нет подходящей одежды.
Они ехали вдоль реки, бежавшей по известняковым плитам, пока не достигли подножия холма, где река впадала в Кабалло.
Лорен почувствовала в воздухе запах дыма. Вскоре за изгибом реки показался убогий лагерь углежогов, похожий на безобразную язву на прекрасном теле природы. Палатки и полуразрушенные хижины окружали ямы, из которых поднимался темный дым. Здесь же с потрясающим бесстрашием бегали оборванные ребятишки. Неизвестно откуда появившиеся шелудивые собачонки встречали их приближение свирепым лаем. Из хижин показались усатые и невероятно грязные мужчины, полные решимости узнать, кто вторгся на территорию их лагеря.
Женщины, такие же грязные и оборванные, как и дети, сидели на корточках вокруг костров и мешали в горшках какое-то отвратительно пахнущее варево. Когда Лорен проезжала мимо них, она ловила на себе их косые взгляды. Один из мужчин, кажется, самый грязный, отделился от остальных и лениво направился в их сторону. Его нарочито небрежная походка, по мнению Лорен, не вязалась с острым взглядом маленьких, глубоко посаженных глаз под густыми кустистыми бровями.
Джеред покосился на Лорен, ни на секунду не выпуская из поля зрения мужчину.
– Что бы ни случилось, не слезайте с лошади, – процедил он сквозь зубы.
Придержав коня, Джеред ждал, пока мужчина приблизится к ним. Это был невысокий плотный человек с непропорционально длинными сильными руками, придававшими ему сходство с обезьяной. На нем был грязный, заплатанный комбинезон, под которым виднелось нижнее белье красного цвета, изрядно поношенное и выцветшее. Лицо его покрывала многодневная щетина, а под старой шляпой, которую мужчина стянул с головы, обнаружились свалявшиеся в колтун жирные черные волосы.
– Послушайте! Да никак это мистер Джеред почтил нас своим присутствием и леди свою привез.
Он осклабился, обнажив неровные желтые зубы. Лорен никогда в жизни не видела более отталкивающего человека. Кроме того, она чувствовала исходящую от него опасность.
– Данкен, – сказал Джеред лаконично.
– Мы, конечно, с прискорбием узнали печальное известие о вашем па, мистер Джеред. Право же, это чистый срам, разве нет?
Джеред пропустил это замечание мимо ушей.
– Как ваши дела?
– Ну, они могли бы быть и получше. Если бы вы позволили нам очистить кое-какие земли от арендаторов, черт бы их побрал, нам жилось бы гораздо веселее.
– Забудьте об этом. Вы или останетесь по эту сторону реки, или вовсе распрощаетесь с этими местами. Ясно?
– Ну, мистер Джеред, вы ведь не прогоните нас отсюда. А что будет с нашими семьями, детьми и всеми остальными? – Он снова изобразил нечто похожее на улыбку. – И вы не смогли бы больше видеть Джун.
Джеред спешился и встал перед своим собеседником, глядя ему прямо в лицо. Тело его напряглось, как у змеи, свернувшейся кольцами, но готовой к броску. Только здравый смысл и понимание последствий такого поступка удерживали его от соблазна въехать кулаком по наглому лицу Данкена.
Углежог, казалось, прекрасно понял состояние Джереда, и его ухмылка стала еще шире.
– Вы ведь еще не забыли Джун, так, мистер Джеред?
Он кивнул головой куда-то в сторону. Лорен невольно посмотрела в указанном направлении. На пороге хижины, прислонившись к дверному косяку, стояла молодая женщина. Выражение ее лица явно свидетельствовало о том, что по наглости она ничуть не уступает мужчинам. Женщина отделилась от двери и направилась к ним, вызывающе покачивая бедрами. Ее босые ноги были заляпаны грязью, платье едва прикрывало колени, узкий корсаж обтягивал тяжелую грудь. Лорен догадалась, что под тонким хлопчатобумажным платьем у нее ничего не было, и поразилась нескромности женщины. Волосы ее были почти белыми, а глаза пронзительно-синими. Ее можно было бы счесть очень хорошенькой, если бы не опущенные уголки губ, придававшие ее лицу мрачное выражение, а также пренебрежение правилами личной гигиены.
Неспешной походкой женщина приблизилась к Джереду и, слегка покачиваясь, остановилась на расстоянии нескольких дюймов от него.
– Привет, Джеред, – сказала она хриплым голосом.
Джеред резко повернулся на каблуках и подошел к Пламенной и ее всаднице. Голос его прозвучал неожиданно громко:
– Это моя жена.
Он положил руку в перчатке на бедро Лорен, и, не будь она так напугана этим странным лагерем и его похожими на цыган обитателями, она бы подивилась тому ощущению, которое вызвало в ней его прикосновение. Лорен задрожала, чувствуя внутри какую-то непонятную слабость.