Жажда скорости

Тоул Саманта

Но когда прогресс Каррика стал очевиден, и дядя Джон увидел в нем талант, Каррик и Оуэн Райан — отец Каррика и по совместительству его менеджер — убедили дядю вернуться к Формуле-1 вместе с ними, и он согласился.

Работать с Карриком невообразимая честь.

Озабочена ли я его репутацией? Безусловно. Но, к счастью для меня, я привыкла к грубым пилотам. Будучи женщиной в мужском мире, мне пришлось. Я работаю в окружении мужчин достаточно давно, чтобы научиться ставить их на место. Быть вовлеченной в отношения с гонщиком для меня не вариант.

После того,

как я увидела, что сотворила с мамой смерть папы, я не любитель встречаться вообще. Я принимала ухаживания то от одних, то от других — максимум нечто вроде отношений длилось месяца два. Не то чтобы я была не расположена к парням. Просто мне пока не повстречался тот, с кем бы я хотела проводить много времени. А с моей работой, когда я постоянно в разъездах, это не кажется осуществимым.

Либо я в окружении других механиков, тоже исключительно мужского пола — я не встречаюсь с коллегами, это слишком проблематично — либо в окружении пилотов.

И я определенно не собираюсь когда-либо связывать себя с гонщиком. Никогда.

Они - скользкий путь к разбитому сердцу.

Дядя Джон подходит к стоящей снаружи машине, и я узнаю ее сразу же, потому что, будучи ребенком, провела в ней много времени, катаясь туда-сюда.

– Это… твой старый Форд Капри? — Я широко улыбаюсь.

Дядя Джон владеет этой машиной с тех пор, как я уехала в Бразилию. Черный Форд Капри 1987 года с красными гоночными полосами снизу по бокам. Не могу поверить, что она все еще у него.

– Да, она все еще у меня, - ухмыляется он. С хлопком открыв багажник, он затаскивает туда мой чемодан.

– Поверить не могу, что она все еще на ходу.

– Ты сомневаешься в мастере. — Прежде чем забраться на водительское сидение, он бросает на меня дерзкий взгляд.

Я размещаюсь на пассажирском сидении, пристегнув ремень безопасности.

– Не сомневаюсь, просто думала, что сейчас ты будешь продвинутый.

– Ты никогда не сможешь заменить первую любовь. — Он нежно стучит по рулю. Затем поворачивает ключ в зажигании и машина, рокоча, оживает. — Итак, куда мы едем?

Я смотрю на него с удивлением.

– Я думала, ты знаешь.

– Ну, я подумал, что сначала нужно проверить, изменилась ли ты и стала ли нормальным человеком, который проведя в пути добрую половину дня, захочет отправиться в свои новые апартаменты и немного отдохнуть.

Дядя Джон снял для меня маленькую обставленную однокомнатную квартиру, находящуюся рядом с головным офисом команды «Райбелл», в маленькой деревеньке Хит-энд-Рич в Бедфордшире.

– Но если мои догадки верны, и ты не нормальная — как я — я приму это и тогда отвезу тебя прямо к «Райбелл»?

Я смотрю на него, и на моем лице расплывается улыбка.

– Твои догадки верны.

Во время поездки к команде «Райбелл» дядя Джон разговаривает со мной о работе и о том, с чего я собираюсь завтра начинать.

Он называет мне

имена людей, с которыми мне предстоит работать, но я не в силах запомнить хотя бы одно, но уверена - как только я увижу лица, то смогу провести параллели.

Впереди я вижу возвышающееся здание «Райбелл» и начинаю подскакивать на месте от предвкушения.

Я вовсе не беспокоюсь. Это все мои бедра.

Знаете то ощущение возбуждения, возникающее у некоторых девушек в преддверии похода по обувным магазинам? Ну так вот, у меня такое ощущение возникает рядом с машинами, особенно с гоночными.

Большую часть своей жизни я провела в гараже Формулы-1, а другую часть провела дома с кузенами, занимаясь их машинами.

Я практически выросла в гараже, а если быть точной, в гараже Формулы-1, так что для меня все происходящее подобно возвращению домой.

– Энди…

Голос дяди Джона перетягивает мое внимание от пейзажа к нему.

– Я еще этого не спрашивал и просто хочу проверить… ты нормально себя чувствуешь в связи со всем этим?

– Да. Конечно.
– Я смущенно улыбаюсь ему.

– Просто… я помню, как сам впервые вернулся в гараж после того, как мы потеряли твоего отца… это было сложно.

Ах, ну да.

Моя улыбка несколько сникла.

– Я в порядке. Это было давным-давно, и я же не впервые возвращаюсь на трек с тех пор, как это случилось.

Каждый раз, когда дядя Джон прилетал в Бразилию на Гран-при, он доставал для меня билет, чтобы я тоже посмотрела. Допускаю, что есть небольшая разница между тем, чтобы быть зрителем на трибуне и быть частью этого, но уверена, все будет хорошо.

– Я знаю. Просто хочу убедиться, что ты в норме, прежде чем мы войдем туда.

– Я в порядке. — Для убедительности я хлопаю его по предплечью.

Дядя Джон сворачивает вниз по частной дороге, везя нас к «Райбелл».

– Вот мы и прибыли. — Он въезжает на парковочное место снаружи строения. Это огромное белое, изготовленное по специальному заказу здание. «Райбелл» во владении нескольких крупных держателей акций, а возглавляема директором Пирсом Воче. Когда-то в прошлом он сам был пилотом, хотя и был не в команде «Райбелл». Пирс и мой отец были в одной команде в более ранние дни их карьер.

Дядя Джон паркует машину, и я следую за ним в здание, проходя мимо придерживаемых им для меня дверей.

– Доброе утро, Лиз. — Дядя приподнимает руку, здороваясь с блондинкой около сорока, сидящей за стойкой ресепшена.

Я вижу, как засветились ее глаза при виде дяди. Кажется, у кого-то есть виды на него. Понятное дело. Дядя Джон привлекательный мужчина в прекрасной форме для того, кому скоро стукнет пятьдесят.

– Лиз, это Энди Амаро, наш новый механик.

– О-о. — Ее брови приподнимаются до линии роста волос. Затем она встает со своего места и тянется ко мне, желая поприветствовать. — Ну, здравствуй, Энди. Приятно познакомиться с тобой. — Она склоняет голову набок, руки кладет на бедра, и начинает оценивать меня взглядом. — Так, значит, ты наш новый механик?