Жажда
Шрифт:
– Меня не было здесь с обеда! И когда последний раз я видел Девину, она уходила…
– Вы поняли свои права, изложенные мною?
– Я этого не делал!
– Вы поняли свои права, изложенные мною?
Вина не арестовывали целую вечность, но это напоминало поездку на гребаном мотоцикле: все вернулось в мгновение ока. Ну, кроме самого главного… тогда он точно знал, за что его арестовывают: за фактически совершенное им преступление.
– Ответь мне на кое-что, – потребовал он, когда его развернули кругом, лицом к копу. – Почему вы считаете, что я избил ее?
– Потому что она так заявила, и, судя по разбитым костяшкам на вашей правой руке,
Девина… солгала. По-крупному.
– Я не трогал ее. Никогда. У меня не было причин.
– О, неужто? Ты о том, как она рассказала тебе, что переспала с твоим приятелем, а ты остался равнодушным? С трудом верится.
– Моим приятелем?!
– Везем тебя в участок. Потом сможешь позвонить адвокату. – Коп окинул взглядом разрушенную гостиную. – Интуиция мне подсказывает, что государственный защитник тебе не понадобится.
Глава 25
В воскресенье Джим проснулся лежа на боку, с прижавшейся к его груди собакой и включенным на беззвучном режиме телевизором.
На боку и с беззвучным телевизором – стандартная операция. Пес же, однако, стал приятным дополнением. Теплый, дружелюбный, и почему-то от него пахло летним воздухом. С толку сбивало только то, что когда псу снился сон, его лапы подергивались, он шевелил челюстью, изредка раздавались приглушенное рычание или лай.
Интересно, что ему снилось. Очевидно, не обошлось без погони, учитывая движения ног, но, будем надеяться, преследователем был именно он.
Изогнув шею, Джим посмотрел, что показывали по телевизору. Местные новости вела почти красивая, но истинно блондинистая телеведущая, которая, очевидно, в сетке вещания всегда занимала утро выходного дня. Пока она вела репортаж, слева от ее головы появлялись изображения, и отснятый материал время от времени менялся. Голосование в школьном совете. Плохие дороги. Программа о молодежи, находящейся в группе риска.
А потом мелькнуло знакомое изображение: лицо Вина.
Джим, подскочив с кровати, схватил пульт, включил звук… и не мог поверить услышанному: Вина арестовали за избиение своей девушки. Скоро будет назначен залог. Девина осталась на ночь в больнице для обследования.
– И о других новостях, – продолжила ведущая теленовостей. – В центре города произошло зверское нападение. Роберт Белтхауэр, тридцать шесть лет, был найден после полуночи в переулке недалеко от того места, где в пятницу произошло убийство двух человек. Сейчас он находится в больнице святого Франциска в критическом состоянии. Подозреваемых еще нет, и начальник полицейского управления Сэл Фануччи просит соблюдать осторожность…
Джим погладил Пса по спине. Матерь Божья… Вин ДиПьетро был много кем, но женщин он не избивал. В это верилось с трудом, учитывая его наезд на тех парней, пристававших к Марии-Терезе. А еще один парень, найденный в переулке? Хотя, может, он не был связан с… Словно по сигналу, будто этот град дерьма нуждался в очередном торнадо, зазвонил его мобильный.
Джим взял телефон с прикроватной тумбочки, даже не посмотрев, где он лежал… маленький трюк, которому он научился, работая в непроглядной тьме. Изумительно, как порой слух может заменять зрение.
– Доброе утро, радость моя, – ответил он, не посмотрев, кто это.
Голос его бывшего босса был столь же веселым, как и ощущения Джима в этот час. – Она не существует.
Рука Джима сжала трубку, хотя он был не особо удивлен. – Ты ничего
– Я этого не говорил. Но личность Марии-Терезы Бодро высосана из пальца парнем из Лас-Вегаса. Насколько я могу судить, имя было создано пять лет назад, и впервые использовано некой дамой, которая впоследствии оказалась в Венесуэле. Затем, два года назад, твоя девушка приобрела документы, переехала на восток и поселилась в Колдвелле, штат Нью-Йорк. Адрес – один восемьдесят девять по улице Ферн. Есть мобильный телефон. – Цифры сорвались с языка его босса, врезаясь в острую, как бритва, память Джима. – В налоговой декларации в качестве работодателя указано место под названием «ЗироСам», а потом, под конец года, примерно около месяца числилась «Железная Маска». Должность в обоих местах помечена как танцовщица. Один иждивенец.
– Кто она на самом деле?
Последовала пауза. – Ну, а вот это хороший вопрос.
Удовлетворение в низком голосе было не тем, что жаждешь услышать: оно означало, что ваши яйца зажаты в тисках, и кто-то с садистскими наклонностями схватился за рукоятку.
Джим закрыл глаза. – Я не вернусь назад. Я говорил, что выхожу из дела.
– Да ладно, Захария, тебе известны правила. Ты отвяжешься от нас, только схлопотав бирку на палец ноги. Я позволил тебе взять небольшой отдых только потому, что ты дошел до грани. Но, кто бы мог подумать, сейчас, судя по голосу, тебе намноооого лучше.
Джим поборол желание ударить кулаком в стену.
– Хоть раз в своей жалкой, богом проклятой жизни ты можешь сделать одолжение, не ожидая ничего взамен? Попробуй. Может, тебе это понравится. Можешь начать прямо сейчас.
– Прости. Только переговоры.
– Твой отец выбил из тебя все моральные принципы? Или ты сразу родился куском дерьма?
– Ты мог бы спросить его, но он уже годы как мертв. Бедный парень, попал под мою пулю. Чертовски жаль, на самом деле.
Джим закусил чертову губу, напрягая каждый мускул на подбородке и шее. – Пожалуйста… мне нужна информация на нее. Просто скажи. Это важно.
Как и следовало ожидать, ублюдок Матиас не купился на хрень в духе «мама, ну пожалуйста».
– «Услуга», которую я предположительно задолжал тебе, дальше не распространяется. Захочешь знать больше, дашь мне что-то взамен. Решать тебе. И прежде чем ты спросишь – задание, которое имею в виду, по твоей части.
– Я больше не убиваю людей.
– Хмм.
– Матиас. Мне нужно знать, кто она.
– Охотно верю. И ты знаешь, где найти меня.
Телефонная линия отключилась, и на мгновение Джим серьезно подумывал запустить трубку через всю комнату. Его остановил Пес, который поднял свою сонную голову и каким-то образом умудрился избавить его руку от этой потребности.
Он бросил телефон на покрывало.
Пока мысли проносились в голове, он кипел от злости и не знал, что, черт возьми, с собой сделать… поэтому потянулся к животному и попытался пригладить мех, торчащий между ушами.
– Ты только посмотри на себя, дружище. Выглядишь как Эйнштейн, когда просыпаешься… на самом деле.
***
Зрительный контакт – самое главное, когда попадаешь в тюрьму.
Вин выучил это правило, побывав в исправительном учреждении для малолетних преступников: за решеткой то, как ты встретишь взгляды своих сокамерников, и было твоим «Привет, меня зовут…», и здесь выделяли пять основных категорий.